• Medrussia:
Беседы с психиатром. Пролетая над гнездом мифов

Психиатрия – дело тонкое, психика – субстанция сложная, а психолог и психиатр – не одно и тоже. Как ориентироваться в сфере, которую преследует череда сплетен, тайн и загадок? На разнообразные вопросы интернет-пользователей продолжает отвечать врач-психиатр высшей категории, психотерапевт Глеб Поспелов.

 

Первую часть интервью читайте здесь: Беседы с психиатром. Дела любовные

– Если к психологу приходит человек с явными психическими отклонениями, тот может его госпитализировать или подобрать соответствующее лечение?

– Психолог, даже очень опытный – не врач. Он не имеет врачебного образования и сертификата врача, поэтому не вправе делать ни того, ни другого. Если человек на приеме ведет себя неадекватно и, с точки зрения психолога, представляет опасность для себя и окружающих, он может вызвать психиатрическую бригаду «скорой помощи». Та уже примет решение о госпитализации, в недобровольном порядке в том числе. Кроме того, психолог может поставить в известность родственников. Правда, это не всегда этично и законно: самочувствие, в том числе душевное, является достоянием самого человека и охраняется законом о врачебной тайне. Но, как мы помним, психолог – не врач, и этот закон на него не распространяется. Зато в любом профессиональном сообществе есть этический кодекс, который так же ограничивает возможность разглашать сведения о клиенте.

– То есть позвонить и сказать: «Здравствуйте, у вас тут родственник болеет», нельзя?

– В целом оставить его без помощи гораздо хуже, поэтому, с моей точки зрения, намекнуть можно… Другое дело – реакция клиента и его родственников. Теоретически, если они захотят, то могут привлечь психолога к ответственности, психолог может быть исключен из профессионального сообщества. Но с такими случаями я не сталкивался. Наоборот, когда контакт установлен, клиенты внимают советам посетить врача-психиатра.

Психиатрия – дело тонкое, психика – субстанция сложная, а психолог и психиатр – не одно и тоже. Как ориентироваться в сфере, которую преследует череда сплетен, тайн и загадок? На разнообразные вопросы интернет-пользователей продолжает отвечать врач-психиатр высшей категории, психотерапевт Глеб Поспелов.  

– Еще раз про фильмы. Они формируют представление, что психиатрия – это палаты, обитые войлоком, смирительные рубашки, вязки, шоковая терапия. Так ли это?

– Из этих четырех компонентов двух нет в психиатрической реальности. Войлоком никто помещения не обивает, смирительные рубашки в прошлом. Вязки, средства фиксации действительно практикуются, как и в других областях медицины: хирургии, реаниматологии. Они нужны для фиксации больного во избежание самоповреждений. Пациенты в состоянии возбуждения могут нанести себе вред, утрируя – выйти в окно, спутав его с дверью.Так что в вязках нет ничего предосудительного.

Что касается шоковой терапии – это не «карательная» психиатрия, а эффективный метод лечения психиатрических заболеваний. Электросудорожная терапия, например, при согласии больного, используется до сих пор и методика постоянно совершенствуются. Она позволяет даже без помощи психотропных препаратов достигать значительного улучшения, а в ряде случаев – выздоровления больного. Это очень безопасно и выглядит совсем не так, как в фильмах. Воздействие током идет дозированно, человек находится под внутривенным наркозом и через 30 минут уже возвращается в палату на своих ногах.

Кинематограф сыграл злую шутку, незаслуженно утрировал и очернил многие моменты психиатрической деятельности. Фильм «Полет над гнездом кукушки» прекрасен, но в то же время он имеет неприкрытую антипсихиатрическую направленность: критикуя недостатки психиатрии, замалчивает её пользу. По сути: с водой выплеснули ребёнка… Там речь идет о лоботомии – рискованном методе лечения. Тем не менее, даже в ней были свои плюсы. В некоторых странах психохирургия (в современных, щадящих формах) ограниченно разрешена: например, в Англии оперируют пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством – рассекают участки мозга, отвечающие за развитие заболевания. Психохирургия существует в США, в Японии. Операции проводят лишь при наличии неизлечимых другими средствами проблем, например при самых тяжёлых формах депрессии, тяжелейшем хроническом болевом синдроме, выраженной агрессивности. Но стигматизация наложила свой отпечаток. Люди запуганы тем, что видят на экране, и не спешат обращаться к психиатрам. Хотя содержание киношных сцен редко соответствует действительности, и полезно уметь отличать правду от вымысла. Специальные медицинские знания для этого иметь необязательно. Достаточно развивать эрудицию – это полезно всем и всегда.

– Что можно сказать по поводу эксперимента Розенхана? Действительно ли так сложно отличить реального больного от симулянта?

– Во-первых, нужно учитывать, что этот эксперимент проходил в разгар антипсихиатрических движений, когда оппозиция была радикальной. Во-вторых, он неэтичен и некорректен, поскольку целенаправленно вводил людей в заблуждение.

Когда к врачу на прием приходит человек с конкретными жалобами на слуховые галлюцинации, само собой, ему предложат госпитализацию. Это серьезный симптом нездоровья. Психиатры фактически были обмануты. Они находились в качестве испытуемых, но не знали условий эксперимента, хотя должны были быть предупреждены, что среди больных есть подставные лица. Никому в голову не придет, что здоровый человек начнет жаловаться на нездоровье, а потом станет утверждать, что просто проверял врача. Наша задача – помочь человеку избавиться от недуга. Я считаю, у Розенхана был умысел на уничижение психиатрической деятельности, и не могу расценивать его действия как объективный эксперимент.

Психиатрия – дело тонкое, психика – субстанция сложная, а психолог и психиатр – не одно и тоже. Как ориентироваться в сфере, которую преследует череда сплетен, тайн и загадок? На разнообразные вопросы интернет-пользователей продолжает отвечать врач-психиатр высшей категории, психотерапевт Глеб Поспелов.  

– Но, получается, при желании человек может симулировать болезнь?

– Конечно, может. Поначалу ему могут даже поверить: иногда это выглядит очень убедительно. Только здоровый человек все равно себя быстро выдаст. Невозможно долго симулировать нужный симптомокомплекс. Симулянт не может знать о всех нюансах, которые психиатры наблюдают годами. Поэтому, так или иначе, он будет разоблачен.

Чаще бывают обратные случаи: когда больной пытается выдать себя за здорового. Люди с высоким интеллектом и волей могут сдерживать эмоции, переживания, выглядеть вполне спокойными и рассудительными. С такими порой бывает сложно. Но поскольку наблюдение в психиатрических клиниках постоянное, слабость его душевного здоровья все равно будет замечена персоналом и врачами.

– Люди волнуются, что в психбольнице тебя «обколют», и будешь лежать, как овощ. С этим что делать?

– Бороться с мифами, что еще делать! У нас большие проблемы из-за того, что люди мало читают, многие узкие, специфические темы знают поверхностно или не знают вовсе, зато очень любят общаться. И передают сплетни из уст в уста.

Начнем с того, что препараты назначаются в зависимости от заболевания и его клиники. Кому-то достаточно лекарств, которые не окажут влияние на повседневную жизнь. Больной сможет ходить на работу, общаться с семьей, никто перемен не заметит.

Бывают же ситуации, когда человека следует лечить препаратами с рядом побочных эффектов: таких как сонливость, заторможенность, неврологические аномалии. Конечно, мы корректируем схему лечения, но лекарства помогают не всем. Биохимические процессы идут у всех по-разному, течение заболевания тоже может сильно отличаться. Некоторые болезни победить невозможно. В «овощ» человека превращают не препараты, а заболевание. Есть случаи, когда такое состояние временно, а есть необратимые нарушения. И это не потому, что мы «залечили» пациента, а потому что мы не смогли справиться с болезнью.

– Но люди думают, что вы просто не хотите возиться с больным. Его проще накачать лекарствами, чтобы он лежал и никому не мешал.

– Полная ерунда. Врачу стационара всегда выгоднее выписать пациента в хорошем состоянии. Это приятно не только в моральном плане, но и избавляет от лишней нагрузки на врача, в том числе и в виде писанины. Пока больной лежит, приходится писать этапные эпикризы и дневники, корректировать назначения, проводить врачебные комиссии, вести документацию, заниматься приемом новых больных, беседовать с родственниками. Обогащению врача это ни в коей мере не способствует, а вот время и силы отнимает. Какой смысл держать человека в вегетативном состоянии, если его можно вылечить и выписать? Просто зачем?

– Зайдем с другой стороны. Можно ли такого человека сделать бодрее?

–  Бодрость – не совсем медицинское понятие. Можно говорить о дефиците эмоционально- волевой активности, снижении энергетического потенциала. Таких больных мы лечим с переменным успехом. Речь, как правило, идет уже о тяжелых стадиях заболевания. Например существует апато-абулический дефект личности, когда общение затруднено, события окружающего мира теряют значимость. Он может даже умереть с голоду, потому что не встанет с постели.

Могу привести пример: длительное время под моим наблюдением находился пациент с тяжелым дефектом. Однажды появился новый препарат, который как предполагалось, лечил как раз такую симптоматику. Мы попробовали, и случилось чудо – пациент заговорил. Это было похоже на сюжет, опять же, американского фильма «Пробуждение». Больной стал общаться, вернулся к активной жизни, родители были в шоке, мать плакала от радости. Все это выглядело как чудесное исцеление. Мы сделали все, чтобы пациент получал препарат бесперебойно. Но ситуация улучшилась лишь временно. Болезнь брала своё, а приобретать дорогостоящее лекарство ни родные, ни мы – не могли. Постепенно  пациент вернулся в прежнее «вегетативное состояние».

– Лечение психиатрических больных предусматривает большие траты?

Необязательно. Есть эффективные препараты, которые стоят пятьдесят – сто рублей. Либо «дженерики» – аналоги оригинальных лекарств, цена которых гораздо ниже, чем у оригиналов; при этом аналоги не всегда уступают им по качеству. По сути – действующее вещество – одно и то же.

– Еще раз про мифы. В интернете ходит история про психиатрическую больницу с имитацией автобусной остановки. Якобы, пациент, решивший сбежать, приходит туда и ждет автобус, но вместо этого его оттуда забирают санитары. Это правда?

– Больше похоже на анекдот, в жизни я с таким не встречался. Сбежавший пациент навряд ли пойдет на остановку, где его могут поймать или заметить. То, что человек психически болен, не означает, что он слабоумен. Больной будет стараться убежать подальше, изменить одежду, спрятаться, доехать на попутке – такие случаи встречались. Открыто стоять на больничной остановке и ждать автобуса – глупо.

– Пациенты вообще часто пытаются сбежать?

– Бывает, но не слишком часто. За восемь лет моей работы в стационаре – я сталкивался с этим считанные разы. На самом деле очень многие приходят в больницу сами. То, что большинство больных туда укладывают насильно – миф. Болезненные переживания могут быть настолько тягостными и мучительными, что люди буквально умоляют положить их в стационар. Болезнь доводит до такого измождения, что человек мечтает поскорее от нее избавиться и не хочет выписываться до полного исчезновения симптомов. Так что недобровольная госпитализация, о которой так много говорят, это, скорее, редкость. На моей памяти – три-четыре случая в год в одном отделении. Убегать, не закончив лечения, нет смысла. Помню, один пациент вышиб дверь плечом и выбежал во двор, но потом вернулся и извинился. Оказалось, просто побежал за навещавшей его мамой – отдать ей ключи. Люди не особо стремятся покинуть психиатрическую больницу. И дело тут не в лекарствах, «подавляющих волю», как говорят злые языки. Дело в настрое – в больницу люди обращаются за выздоровлением.

– Есть ли в больницах планы по количеству больных, рекомендации сверху по улучшению статистики?

Планы, конечно, есть. Существуют такие понятия как оборот койки, заполняемость… Нужно прогнозировать работу учреждения на год вперёд. Когда дело касается финансирования больницы, закупок оборудования и лекарств согласно определенным требованиям – это необходимо. Руководство может поставить задачу на осмотр определенного количества людей в целях профилактики и своевременного выявления психических заболеваний.

А вот рекомендации «сверху» для улучшения показателей – зачастую нелепы и порой, на мой субъективный взгляд – преступны, ибо в медицине деятельность организаторов «ради галочки» в свою пользу – преступление. В травматологии, например: что с планами врачу делать – идти людям ноги ломать? Меня, помнится, однажды пожурили за то, что количество наркоманов в курируемом мною районе области снизилось. Оказалось ниже, чем в предыдущие годы. Я удивился по неопытности: мол, меньше наркозависимых – это же хорошо! А мне в минздраве сказали: – Нет, это у вас выявляемость упала… Такая вот там логика.

– Вы тоже работаете по системе ОМС?

– Нет. Поскольку психические заболевания в большинстве являются хроническими, то говорить о полном излечивании, которое предполагает ОМС, невозможно.

– А каков масштаб заболеваемости психическими расстройствами?

– Статистика по психическим расстройствам есть в интернете в открытом доступе. Другое дело, насколько она достоверна, ведь не все люди обращаются к врачу. Если, например,по официальным данным, болезнишизофренического спектра имеются у 1% населения (каждый сотый), это касается только тех, кто вставал за учет или обращался за помощью в медучреждение. Если представить, какое количество не обращалось, думаю, цифру можно увеличить.

Я вижу массу людей, которым из лучших побуждений можно порекомендовать визит к психиатру. Но они и их родственники уже адаптировались к этому личностному сдвигу, уживаются как-то и признаки расстройства не замечают. Хотя некоторые могут согласиться с советом посетить врача; часто это люди с высокими интеллектуальными параметрами. Другие же воспримут данное предложение в штыки, примут за оскорбление, напишут жалобу, а то и пригрозят убийством – такое тоже бывало…

Беседовала Виктория Фёдорова, журналист, Саратов

Loading...
Медицинская Россия
Искренне и без цензуры