– Я вам удивляюсь – министр здравоохранения Бурбурляндии был в бешенстве… 

Это никак не отражалось на его внешнем виде, но все присутствующие, хорошо знавшие шефа, сидели тише воды в аквариуме. – Как такой больной, имеющий такие диагнозы, совершенно некурабельный больной попал в самую престижную платную клинику? Мало того! Его прооперировали в этой клинике и он в ней умер! Вы соображаете, что происходит? Это подрывает доверие граждан к платной медицине! Годами мы прививаем населению мысль, что платная медицина – это панацея от всех болезней! И население должно в это верить! А подобный случай заставит их повернуться к платным медуслугам задницей и опять бежать в эти убогие бесплатные больницы! Кто мне скажет, сколько денег потеряю те, кто вложил в проект «Оптимизация» свои капиталы?

– Мы обо всём позаботились – ответчик вытер платком вспотевшую лысину – Следствие длится уже пять лет. Соответственно, проводить какие либо ещё экспертизы уже нет смысла. Суду придётся пользоваться теми заключениями, которые дали наши эксперты. А они лишнего не напишут. Тем более, вскрытие больного проводилось так же в нашей клинике, нашими патологоанатомами. И именно их заключение мы предоставим суду.

– Что в итоге? – министр сделал нетерпеливый жест рукой

– Во всём будет виноват врач, у которого больной лечился за несколько дней до смерти. В заключении напишут, что врач неумышленно причинила непоправимый вред здоровью больного при проведении медицинской манипуляции. И именно это стало причиной смерти пациента. Именно это. Суд согласится. В наших судах я уверен. Врач получит срок, а репутация нашей клиники не пострадает.

– Хорошо. Будем надеяться – министр кивком головы закончил совещание, отошёл к окну и стал смотреть на падающий за окном снег. В гробовой тишине присутствующие на цыпочках покинули зал заседаний. Референт, замыкавший процессию, из зала не вышел. Он закрыл входную дверь и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, застыл в ожидании.

***

– Что ты обо всём этом думаешь? – министр, не глядя задал вопрос подающему большие надежды ученику.

– Кто-то хотел срубить немного денег в обход кассы.

– Логично. Я никогда не сомневался в твоих мозгах. Присаживайся.

Референт сел, положил на стол свой блокнот и обратился к министру.

– Я могу Вас спросить?

– Не просто можешь. Ты должен задавать любые интересующие тебя вопросы. Помнишь, мы с тобой уже говорили на эту тему? От тебя правда и только правда. Никаких виляний, как у этих. – министр кивнул в сторону дверей.

– Что будет врачу, который прежде лечил больного?

– Его посадят. Думаю, пару лет ему назначат. Не такой уж и большой срок.

– Но он, как я понимаю, ни в чём не виноват.

– Обстоятельства иногда превалируют над очевидностью. Мы же не можем сказать, что наша клиника угробила больного? Если клинику закроют, мы лишимся прибыли, а сотрудники – рабочих мест. Что важнее? Один врач или несколько голодных семей? К тому же, им станет непросто найти работу в престижных медцентрах. И тогда они побегут работать в госструктуры. В это болото.

Министра передёрнуло.

– И тем не менее выход есть.

Референт раскрыл блокнот.

– Не записывай. Просто послушай. Запишешь потом, самое основное. Так вот. То, что врача посадят, я не сомневаюсь. И, как ни странно, не сомневаюсь, что вся медицинская братия устроит шум и гам, пытаясь вытащить его из тюрьмы. Поскольку ничего исправить уже нельзя, мы включимся в этот процесс. Наймём самых дорогих адвокатов, задействуем все имеющиеся у нас связи. Вытащим как-нибудь. Кстати. Деньги на адвокатов возьмёшь с клиники, где умер этот несчастный больной. Пусть это будет им уроком.

– Но зачем всё это? Сначала одно закрутить, потом всё в обратную сторону?

– Не понимаешь? Во-первых, на носу выборы Верховного правителя Бурбурляндии. И нынешнему Верховному не помешает проявить гуманность по отношению к простому врачу. Это даст ему лишние баллы, а нам уверенность в том, что когда Верховного переизберут на второй срок нам это зачтётся. Тебе ведь хорошо живётся при нынешнем Верховном?

Референт утвердительно кивнул головой.

– Ну так вот. А простым гражданам Бурбурляндии будет приятно видеть, как руководство здравоохранения изо всех сил сражается за честное имя простого врача. Да и сами врачи, думаю, оценят наш порыв и перестанут хоть на время бузить относительно опимимзаци. Поэтому необходимо не просто вмешаться. Необходимо возглавить кампанию по реабилитации врача. Ты всё понял.

– Да. Но есть ещё вопросы.

– Если б ты сказал, что вопросов больше нет, я бы пожалел, что ты со мной работаешь – министр улыбнулся. – Выкладывай.

– Как объяснить людям, что минздрав Бурбурляндии молчал целых пять лет, пока следствие возило врача мордой об стол?

– Я уже восхищаюсь тобой. Ты разглядел задачу, которую я упустил. Хотя, решается она очень просто. Мы скажем, что ничего об этом не знали. Сейчас только ленивый журналист не пишет о том, что врачи забиты, унижены и оскорблены. Сыграем на этом. Пострадавший врач не верил, что за него кто-то вступится. Поэтому и не обращался за помощью. А зря. Обратился бы сразу – конечно, мы бы помогли. Но… Врачи погружены в работу и не идут на контакт с начальством, боясь встретить непонимание. Что то ещё?

– Да… – референт помялся – А вы уверены, что Верховного переизберут?

– А ты нет? – министр засмеялся и отечески потрепал референта по плечу. – Иди. Работай спокойно. У нас в Бурбурляндии всё хорошо.

Автор: Дмитрий Беляков