Специальный проект «Бремя молодых» – откровения молодых специалистов о первых шагах в медицине.
Андрей Дудник, 26 лет, врач-хирург
Все случилось по желанию моего отца. Я врачом себя никогда не представлял, мне больше по душе были технические науки. Но отец сказал, что в техническом вузе делать нечего, механиков и инженеров полно, работы нет, а врач – это престижно. Перевел меня из политехнического класса лицея в медицинский. Мама его во всем поддерживала, а я особо не сопротивлялся. Поначалу было не по себе, но потом втянулся, поступил на 1-й курс медицинского университета. Как позже выяснилось, это была несбывшаяся мечта моего папы, которую он решил воплотить во мне.
Первое время я проклинал тот момент, когда родился. Ничего не нравилось. Единственное, что приглянулось – уход за хирургическими больными, когда нас познакомили с работой хирургического отделения. Позже, на 3-м курсе, я решил пойти дежурить в стационар и ситуация кардинально изменилась. Тогда я понял, что хирургия – это мое. Большую роль тут играют доктора, которые допускают тебя до практики. В каких-то больницах на тебя не обращают внимания, загружают ненужной работой, в операционной не допускают до больного. Мне повезло с учителями. Один из них – Владимир Констанович Соломатин – грамотный хирург, добрый души человек, хороший наставник. Он в первую очередь дал возможность порассуждать, научил клинически мыслить. Сейчас мы уже являемся коллегами, после института я пришел работать в эту же больницу.
Практика для студента очень важна. Только здесь можно разобрать нюансы, о которых не прочитаешь ни в одном учебнике. И роль наставника значима не только тем, что тебе дали прооперировать аппендицит, а тем, что научили думать в нужном направлении, принимать верные решения. Операции само собой – хирург на то и хирург, что спасает человека своими руками.
На последних курсах университета я старался дежурить каждый раз, как выпадет возможность. Учебе по другим дисциплинам, вероятно, это несколько мешало, ибо к ним было меньше интереса. Но я видел себя только хирургом, поэтому не считаю, что это огромный минус в учебе. То, что надо, я усвоил. Если что-то не успевал в срок, то доделывал потом, в каком-то смысле мне помог спорт. Я кандидат в мастера спорта по самбо, был капитаном сборной университета. На время сессии у меня был так называемый «индивидуальный план» – т.е. возможность пересдавать зачеты и экзамены не только в фиксированные дни для всех студентов. Не думаю, что желание стать специалистом зависит от хороших оценок. Если человеку надо – он будет посвящать свое время тому, что интересно, а не заучивать абзацы из учебника. Сейчас многие говорят о деградации студентов, но я вижу лишь то, что многим просто ничего не надо. Они не глупы, а просто не заинтересованы. Только непонятно, как эти люди собираются работать в медицине, если ничего не хотят.
В интернатуру, само собой, я отправился на кафедру общей хирургии. Когда врачи уходили в отпуск, получалось дежурить самостоятельно. В итоге, когда вышел на работу, можно сказать, для меня ничего не изменилось, я был ко всему готов. Единственное, в свое первое дежурство врачом-хирургом, почувствовалось определенная значимость происходящего, возросшая ответственность. Уже пишешь не чужую фамилию лечащего врача, а свою. Это знаковый момент для всех врачей.
В сентябре будет ровно три года, как я работаю в городском стационаре. Дополнительно веду амбулаторные приемы в частной клинике. С недоверием пациентов практически не сталкивался, хотя иногда в глазах читалось: «Такой молодой, он разве что-то умеет?» Но со временем это исчезло, сработало «сарафанное радио», появились хорошие отзывы.
У меня практически нет выходных, но оно того стоит. Стационар и амбулатория – абсолютно разные вещи; я рад, что мой опыт складывается из совмещения этих видов деятельности. Бывает, на прием может забрести патология, требующая лечения в стационаре. Я предлагаю помощь, оказываемую в нашей больнице, но на нее соглашаются не все. Многие уверены, что если заплатят, то автоматически все будет хорошо. А если что-то делается бесплатно, то будет плохо. В итоге за осложнения после операции в обычной больнице готовы врачу голову снести, а в платной клинике кивнут и согласятся с тем, что это были «индивидуальные особенности организма». На самом деле послеоперационные осложнения – комплекс факторов, в меньшей степени зависящий от того, где проводилась операция. Разница только в том, что в частной клинике человек получит больше внимания. Хотя фактически нет смысла по 25 раз в день спрашивать «как дела» или назначать лишние перевязки, тем более ненужные обследования. Но все это в комплексе создает впечатление более внимательного отношения к пациенту.
Даже у самых блестящих врачей случаются неудачи. Если какой-либо хирург скажет, что у его пациентов никогда не бывает осложнений, то он автоматически соврет. Нет никаких стопроцентных гарантий, что даже самая простая операция пройдет идеально, любое хирургическое вмешательство, это, прежде всего, риски. Поэтому я не люблю смотреть фильмы про врачей. Там хирурги всегда выходят счастливые из операционной и сообщают: «Операция прошла успешно!» А на деле: так и так, в плановом режиме, было то-то и то-то, возможна угроза того-то. Иначе, скажешь, что все замечательно, и обнадежишь родственников, а в реанимации у пациента случится ТЭЛА, кто будет виноват? Излишняя самонадеянность может дорого обойтись, а послеоперационный период не менее важен, чем сама операция.
Первая смерть очень сильно бьет по рукам. Понимаешь, что сделал все, что мог, но в голове все равно прокручиваешь варианты: «А что если было бы так?» Врач переживает за больного так же, как переживает любой нормальный человек. Если ни о чем не беспокоиться, то это, скорее, быть маньяком, а не профессионалом. Мы не боги и не можем всех спасти. Но списывать все на судьбу в стиле, – «так должно было случиться», – тоже нельзя. Надо делать выводы и продумывать все риски наперед. Это называется опыт.
Какие сложности у молодого врача в медицине? О хирургах могу сказать, что сейчас их выпускается много, но без опыта им будет сложно устроиться в стационар. Хирургом вообще за один-два года не станешь, поэтому надо готовить себя к тому, что придется много работать. И еще со студенческих лет искать хорошего наставника.
Лично меня в медицине ничего не удивило или разочаровало. Вообще не вижу смысла чему-то удивляться, живя в России. Проблемы есть всегда, финансовые в том числе. Если бы я получал большие деньги, то навряд ли искал бы вторую работу. Но все, что ни делается – все к лучшему, я стараюсь смотреть на жизнь с позитивной стороны.
Меня устраивает работа на двух работах – и там, и там она разная. Пока молодой, можно пожертвовать личным временем и развлечениями. Да, мне хочется жену, детей, но прежде нужно состояться, как специалист. Если сейчас я буду думать, как прокормить семью, то не смогу полноценно развиваться в своей сфере. Хирург не может быть олигархом, но если он стремится к тому, чтобы стать профессионалом в своей области, то все получится. Главное, не опускать руки.
Записала Виктория Федорова, г.Саратов, 6-я горбольница
Читайте также: Монолог реаниматолога: «О смерти мы сообщаем по шаблону»
