Медицинский директор сети клиник «Семейная» Павел Бранд рассказал о правилах жизни своего отца – известного кардиохирурга Якова Бранда, а также о мифах советской и проблемой российской медицины.
Известный кардиохирург, руководитель отделения неотложной коронарной хирургии в НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, телеведущий программ «Без рецепта» и «Кома» Яков Бранд скончался 12 июня 2018 года.
Яков Бранд умел разговаривать с пациентами (мог обсуждать предстоящую операцию с больным по два часа), мог в лицо сказать правду начальнику непечатными словами, а вообще хотел стать артистом, но не сложилось, и он пошел в медицинский, пишет «Милосердие».
Врач должен сомневаться
Павел Бранд рассказал, что главный принцип его отца, как медицинского работника был: «Врач всегда должен думать и сомневаться».
«Этот принцип мне до сих пор очень помогает в медицинской практике. К сожалению, обычно врачи у нас не думают и не сомневаются. Безапелляционные действия врачей — бич нашей страны, который оборачивается не очень хорошими последствиями и для пациентов», – считает доктор.
Он рассказал, что главной чертой отца была принципиальность, поэтому участие в серо-чёрных схемах для него было неприемлемо.
Например, лет пятнадцать назад отцу предложили купить один медицинский аппарат, записав в документах сумму в два раза большую, чем тот стоил. Отец в жесткой форме отказался, после чего был послан одним из руководителей департамента здравоохранения на три буквы. Отец посмотрел на него и спросил: «Это по службе или по дружбе? Если по службе, то я пошел. Если по дружбе, то не пошел бы ты сам?».
Медицина в телепередачах
В 1996 году Яков Бранд участвовал в составе бригады кардиохирургов во время операции на сердце по коронарному шунтированию первому президенту России Борису Ельцину. После этого был снят фильм «Серде Ельцина», где он давал интервью, как один из оперирующих врачей.
Он очень понравился телевизионщикам как человек колоритный, и, когда возникла идея телепередачи, которую вел бы врач, его пригласили, и на десять лет он стал телеведущим.
«С жизнью оперирующего хирурга это сочеталось так: программа шла в еженедельном режиме, и раз в месяц в воскресение снималось сразу четыре передачи на месяц вперёд. Так что, потратив на съемки один выходной в месяц, в остальные дни отец продолжал оперировать по обычному графику», – рассказал Павел Бранд.
Он отметил, что телеформат не унижает медицину, а помогает врачу выполнять одну из главных его задач – просвещать население в вопросах здоровья.
«Отцу сам процесс телевизионной работы был очень близок. Ведь в свое время он очень хотел стать актером. Думаю, это желание, в какой-то мере, и подтолкнуло его на ТВ», – рассказал врач.
Он добавил, что Яков Бранд пошёл сначала в театральный вуз. «Зашел к декану факультета и с порога сказал: «Здгаствуйте!» с характерным одесским акцентом. Декан сразу сказал: «До свидания!». После чего ему ничего не оставалась, как по семейным стопам направится в медицину», – поделился воспоминаниями Павел Бранд.
Умение говорить необходимо для врача
Долгие разговоры с пациентами были для Якова Бранда нормой. Те семнадцать лет, что он руководил отделом неотложной кардиохирургии НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, он мог общаться с пациентами и их родственниками по нескольку часов. Рассказывал о перспективах лечения, о возможных последствиях тех или иных медицинских манипуляций — это было для него совершенно нормально. Со многими пациентами он потом продолжал общаться и дружил.
«Отец никогда не был рядовым врачом, никогда не работал в поликлинике — не вел амбулаторный прием. Это было общение по поводу конкретных операций его пациентов.
Сейчас нередко идеализируют советскую медицину – но на самом деле в советские годы все было так же, как сегодня, — общение с пациентом на амбулаторном приеме никогда не было приоритетом врачей.
А вот серьезные специалисты время такого общения не ограничивали. Если это было нужно, отец мог общаться с пациентами и два часа, и три. У него под кабинетом всегда сидел кто-то, кому нужно было внимание, и он находил время, чтобы человеку все разъяснить, да просто обсудить что-то с ним вместе», – отметил Павел Бранд.
Он добавил, что сам ведёт приём не менее полутора-двух часов. Всё это время занято 50 на 50 – информацией и успокоением, приданием пациенту какого-то комфорта.
Качество советской медицины – иллюзия
По мнению врача, высокое качество советской медицины — это не просто иллюзия, это очень вредная иллюзия. На самом деле ничего особо хорошего там не было. Но когда любая система меняется, всегда найдутся люди, которые скажут: «Раньше было лучше».
«Да, врачей тогда, наверно, было больше. Но врачи точно так же получали копейки. Не было нормальных лекарств. В стране не проводились высокотехнологичные операции, которые уже делали во всем мире. Находясь за железным занавесом, мы вынуждены были придумывать какие-то собственные теории, которые во всем мире были уже проверены и отвергнуты.
По большому счету, сейчас мы расхлебываем наследие советских времен — изолированной системы здравоохранения», – считает Павел Бранд.
Он добавил, что беда и в том, что на смену советской медицине пока ничего не пришло.
Люди задумываются о здоровье, когда заболеют
Еще одной проблемой российской медицины является то, что люди задумываются о своём здоровье только тогда, когда заболеют.
«В мире сейчас этот подход меняется – и врачи, и пациенты, и государства стараются больше думать о профилактике. А мы пока думаем только о том, как хорошо и красиво жить, а с болезнью разберемся тогда, когда она наступит», – подчеркнул врач.
Он рассказал о своей недавней поездке в Швецию, где измеряется «рейтинг доверия к врачу», то есть – сколько пациентов, выслушав рекомендации врача, будут беспрекословно их исполнять и не пойдут к другому специалисту за вторым мнением.
«Рейтинг доверия шведских врачей составляет 96%. У нас он, хорошо, если 4%. Вот оно, уважение», – заключил Павел Бранд.
Российский врач не имеет понятия об этике
Понятие об этике у российского врача отсутствует, потому что его этому в принципе не учили, считает Павел Бранд.
То есть, слово такое все знают, но все страшно далеки от того, чтобы это исполнять. Например, у нас масса народу плохо представляют себе, что такое врачебная тайна. Для нас норма сообщить родственнику пациента его диагноз, даже пациент об этом не просил и не давал на это согласия.
«Мы будем обсуждать состояние пациента с его родственниками, его коллегами. У нас колоссальная проблема с допусками родственников в реанимацию, в то время как во всем мире это считается нормой, и никому это не вредит, а только помогает.
У нас совершенно нормально, придя на прием к врачу с назначениями другого врача услышать фразу: «Какой идиот вам это назначил?»», – пояснил врач.
Врач должен давать пациенту максимально полную информацию, просвещать, стараться сделать все возможное, чтобы его вылечить, даже если пациент активно сопротивляется.
И только если уж пациент очень активно и информированно сопротивляется (в полном сознании подписывает соответствующие документы об отказе от лечения), врач, уважая его свободное решение, лечить его не должен.
Большинство же врачей в России действуют либо в интересах медицинской системы, либо в своих интересах, либо в интересах частной клиники, которую они представляют.
Врачи – тоже люди
«При этом в представлении пациента врач – это почему-то уникальное существо, которое обладает уникальными знаниями. На самом деле врачи — тоже люди, такие же, как и все остальные, со своими недостатками и достоинствами», – заключил Павел Бранд.
Читайте также: Памяти кардиохирурга Якова Бранда
