Челюстно-лицевой хирург  красноярской больницы Ольга Бобкова рассказала АиФ о том, какие уникальные операции делают в Сибири, как спасают людей после встречи с медведем и почему в такую сложную отрасль медицины приходят работать женщины.

«Мы работаем со всем, что есть на лице человека, в том числе с челюстью и шеей. Всё, что ниже, не трогаем. И внутрь головы тоже не лезем. Действительно, в отделение челюстно-лицевой хирургии попадают люди с различными травмами: после ДТП, драк, чрезвычайных происшествий. Но кроме этого, и с деформацией лица после болезни. К примеру, мы удаляем опухоли, которые образовались в результате онкологии, или вырезаем обычный зуб мудрости, который не хочет прорезаться», – рассказала о своей работе врач.

Она отметила, что пошла работать челюстно-лицевым хирургом из-за характера, а сейчас молодёжь редко приходит в эту отрасль. В основном все хотят быть стоматологами или пластическими хирургами, чтобы работать в чистоте и эстетике.

«В нашу «грязь» мало кто идёт. В отделении краевой больницы нечасто делают пластические операции «для красоты». Да и контингент не всегда попадается «благополучный». Привозят с разбитыми лицами после пьянок, драк. Когда кулаками меряются, ведь всегда по лицу бьют. А перелом челюсти – это к нам.

Также наши частые гости – наркоманы, нередко больные СПИДом, бывшие зеки, бомжи с гепатитом или сифилисом. В любой момент можешь порезаться и заразиться. Бывает, пострадавших доставляют санавиацией. Там, если честно, не до того, чтобы выяснять, что из себя представляет человек. Лишь бы живым остался.

Многие, видя это, уходят в частные клиники, где всё относительно спокойно. Мы с заведующим отделения единственные, кто не работает в частной больнице. А куда я пойду ещё работать после 1,5 суток смены, с дрожащими руками? Согласна, что работа неженская. В семь утра ты уже на смене. Делаешь перевязки больным. В девять заходишь в операционную и уже не знаешь, когда оттуда выйдешь… А бывает, не успела домой зайти, как назад вызывают. Год назад отмечала юбилей, только села за стол – звонят из больницы: «Огнестрельное ранение. Собирайтесь. За вами отправили машину»», – рассказала хирург.

Она добавила, что её работа – это большая ответственность. И знает, что кроме неё, эту работу никто не сделает.

«А когда пациенты не могут взять себя в руки, я с ними не сюсюкаюсь. Если жалуются на боль, говорю: «Раз тебе больно, значит, живой! Радуйся!» Не ожидают, наверное, что маленькая женщина может на них рявкнуть (Смеётся). Зато они у меня быстро в себя приходят. А то иногда плакать начинают, себя жалеть. Что поделать, если уже трагедия случилась? Бывают и сами виноваты. К примеру, парни 20-25 лет по пьяни стреляются. Хотят покончить с собой от несчастной любви. Как-то мужчина из-за безответного чувства хотел убить себя, но только покалечился… В итоге его «холодная» возлюбленная и выхаживала. Жалела и даже вскоре полюбила. Только теперь кривого и косого», – добавила Ольга Бобкова.

Через руки хирурга часто проходят пациенты, которые пострадали при встрече с медведем.

«Впервые судьба свела меня с человеком, пострадавшим от медведя, семь лет назад. Пожилой мужчина из Бирюлюсского района охотился в лесу и встретил хищника. Он сумел вырваться из лап медведя, вызвал спасателей в тайгу, на вертолёте его доставили к нам – буквально со снесённым лицом, сломанным носом, вырванной щекой. Были видны одни глаза. Я ещё удивилась: чем он вообще дышит? Несколько операций ему делали, не все ткани приживались.

Всем известна история про Марину Фокину, на которую напал медведь в Ергаках. Женщина кинулась на хищника сама, защищая детей. На лице Марины не было живого места. Не могла дышать ни ртом, ни носом. Два года назад к нам после встречи с медведем попали сразу двое мужчин. Одного доставили в отделение травматологии, другого собирали мы. Во всех случаях были сняты скальпы. Я уже знаю, что медведи при встрече с людьми не будут кусать, есть их. Они почему-то хватают за голову, срывают кожу. Уже пять таких человек через меня прошли. А недавно у меня был пациент, которому в шею попала цепь от пилы. Когда после операции он пришёл на перевязку, я увидела у него на спине татуировку с медведем! Поняла: это моя судьба.

Кстати, кроме медведей людей часто кусают собаки. Люди, когда выпьют, лезут обниматься, целовать питомцев. А они их хватают за нос, губы. Оказывается, самые агрессивные животные – таксы», – отметила доктор.

При этом не все самые современные технологии не дошли ещё даже до краевой больницы.

«На работе мы практически всё делаем руками. В краевой больнице нет технологий, которые позволяли бы, как в кино, взять и поменять в один момент половину лица. Нужно иметь даже некую фантазию и художественное мышление, чтобы собрать лицо, которого просто нет. Мы ведь не видим до операции фотографии человека, его паспорт. Сами представляем его и, как художники, рисуем заново из того, что есть.

Но технологии доходят и до нас. Недавно пациенту установили титановую нижнюю челюсть, распечатанную в Москве на 3D-принтере. Поступил с обширной опухолью челюсти по левой стороне. Росло доброкачественное образование у мужчины более 10 лет. Единственное лечение – удаление части нижней челюсти. Её убрали вместе с опухолью. И встал вопрос, чем этот отсутствующий участок замещать. Коллеги приняли решение, что нужен протез, индивидуально изготовленный из титана методом 3D-печати».

Как сообщалось ранее, людей, утративших носы, щёки, ушные раковины в результате онкологии, ожогов, травм – тысячи. Челюстно-лицевой хирург Давид Назарян и ортопед-анапластолог Артавазд Харазян рассказали о том, как восстанавливают внешность людям «без лица». Подробнее читайте: Рак «съел» нижнюю челюсть: как врачи восстанавливают внешность людям «без лица».