В Севастополе педиатра Детского центра медицинской реабилитации Ларису Халимон начальство решило сократить за неуместные вопросы о зарплатах и бюджетном финансировании, передают Примечания.

Учреждение является уникальным – это фактически санаторий, но с дневным пребыванием, куда родители, как в детский сад, приводят детей с различными заболеваниями – неврологическими, психическими, соматическими и ортопедическими.

В последние три года оптимизаторы от медицины не оставляют надежд его закрыть. Дело в том, что учреждение работает на смешанном финансировании — часть коек оплачивает фонд ОМС, а часть — бюджет. В частности, психоневрологические заболевания лечатся в России исключительно за счет бюджета, наряду с туберкулезом и ВИЧ.

Но у города на маленьких инвалидов перманентно не хватает денег, несмотря на то что в Минздраве РФ есть отдельная ФЦП по детской реабилитации: средства выделят — только попроси. Местным чиновникам проще центр закрыть, а для успокоения сказать, что он «реорганизован»: его то пытаются слить с детским домом, то объединяют с больницей, где для детской реабилитации никаких условий нет.

Лариса Халимон работает в Центре с 2015 года и всё это время она борется за его сохранение: не боялась давать смелые комментарии в СМИ, объясняла суть ситуации родителям, писала жалобы в различные инстанции, а также боролась за права коллектива.

Из-за урезанного бюджетного финансирования медикам постоянно задерживали зарплату и оставляли их без стимулирующих. С мая 2018 года они получали лишь голый оклад, убрали надбавки даже за стаж и категорию. Педиатр, входившая в актив коллектива, выступала на общих собраниях, писала обращения, собирала под ними подписи.

Именно за эту активную гражданскую позицию врач и пострадала. После того, как горздрав уволил главного защитника центра — главврача Игоря Зарайского, Ларисе Халимон сообщили, что ее должность сокращают. Это произошло 25 августа 2018 года.

В уведомлении о сокращении значилось, что взамен врачу предлагаются вакансии: 0,5 ставки невролога, 1 ставка медицинского психолога, 1 ставка палатной медсестры, 1 ставка санитарки. Но сертификатов невролога, психолога и медсестры у Ларисы Халимон нет. Поэтому под давлением администрации она подписала уведомление, решив для себя, что будет бороться за центр до конца и останется в нем, если нужно, санитаркой.

При этом, сокращение врач считает незаконным, так как в Центре высшую категорию имеют только она и начмед (который является административным работником).

Позже ей сообщили, что работать санитаркой ей якобы тоже нельзя — не прошла профильного обучения. Предложили работу уборщицы, рассчитывая, скорее всего, что откажется. К удивлению администрации Лариса согласилась и на эту работу. 31 октября ее ознакомили с приказом об увольнении с должности педиатра по сокращению штатов, а уже с первого ноября детского врача и эпидемиолога высшей категории допустили к мытью полов.

Однако, когда 9 ноября Ларисе Халимон принесли приказ о приеме на работу на должность уборщицы, в нем значилось, что перевод осуществлён «по инициативе работника». Подписывать бумагу врач отказалась, посчитав, что ее обманули. «Я согласилась работать уборщицей только потому, что мою должность специально сократили, о какой моей личной инициативе может идти речь?», – настаивает женщина.

Но путаница с документами не самое страшное в этой истории. Врач с 37-летним стажем рассказывает: как только она стала работать уборщицей, над ней стали издеваться все — от начмеда до завхоза.

Первый рабочий день Ларисы Халимон в качестве уборщицы пришелся на 1 ноября. В этот день женщину заставили изучать инструкции по технике безопасности. В свободную минутку она зашла в кабинет и взяла со стола пачку историй болезни. «31 октября я закончила осмотр детей поздно, написала дневники и сложила истории, – поясняет врач свои мотивы. – На следующий день решила еще раз просмотреть их, проверить, все ли заполнено. Понимаете, это был мой последний рабочий день, я должна была убедиться, что оставляют документацию в порядке». Но ее грубо одернули, заявив, что уборщица не имеет права прикасаться к медицинским документам.

После этого ей запретили переодеваться в коридоре медучреждения, где раньше она, еще будучи врачом, оставляла верхнюю одежду. «Это просто проходной коридор, – описывает медик, – не ординаторская, не кабинет. Я раньше оставляла там свои вещи, потому что мне так было удобно — кабинет близко и не так шумно, как в ординаторской».

Зам по АХО выгнал ее их коридора, пригрозив, что спилит вешалку, если она ослушается. Женщину отправили в подвал, в дворницкую, где хранится инвентарь — метла, лопаты, ведра и дезсредства. В холодном, грязном помещении она должна была и переодеваться, и отдыхать во время перерывов.

«Санитарное состояние этой комнаты было просто ужасное, – описывает врач. – Пыль, паутина, грязь. Я все там отчистила, отмыла, навела порядок. Но находиться там все равно не могла: в этой же комнате переодевался дворник».

На следующий день Лариса нашла другое подсобное помещение в здании — у массажисток была каморка, где стоял бойлер. Педиатр договорилась с коллегами, что будет переодеваться в ней. Но в помещение тут же пришел зам по АХО и потребовал выйти — ему якобы нужно заколотить дверь кабинета.

Ларисе делали замечания все, даже те, кто еще вчера был ниже по статусу. Не там убирает, не так и не вовремя моет — постоянные одергивания. При этом все указания, раздавались на словах, никаких документов, где был бы описан круг ее обязанностей, ей на подпись не давали. «Главный по АХО в лицо мне сказал: «Вы уборщица, вы больше не врач». А я ему ответила: «Я врач, просто на должности уборщицы», – жалуется женщина.

В итоге педиатр решила пойти правовым путем. Написала запрос на имя руководства центра — по санитарному состоянию дворницкой и своим обязанностям. Попросила выдать ей, наконец, на руки приказ о назначении. Итогом этих заявлений и стал разговор 9 ноября.

«Меня вызвали, дали приказ, где написано, что я сама, по собственной инициативе, стала уборщицей, – говорит Лариса. – И потребовали подписать. Но я не поддалась, сделала копию приказа и сказала, что проконсультируюсь с юристом. Тогда мне показали пачку бумаг на столе — якобы жалобы на то, что я плохо убираю. И пригрозили уволить. От эмоций мне стало плохо, измерили давление: 170 на 110. Вызвали скорую помощь».

Врач выдал ей больничный, на котором она находится до сих пор.

Историей Ларисы Халимон заинтересовался межрегиональный профессиональный союз работников здравоохранения «Действие». Теперь защитой прав педиатра займутся московские юристы — они уже изучают документы.

«Общая логика поведения работодателя в этой истории свидетельствует, с нашей точки зрения, что при увольнении врача имели место серьезные нарушения процедуры сокращения штата, которые можно оспорить в судебном порядке, – комментирует ситуацию сопредседатель профсоюза «Действие» Андрей Коновал. – А общие обстоятельства этой истории, связанные с борьбой Ларисы Халимон против «оптимизации» детского центра, за трудовые права сотрудников, заставляет предположить, что само решение о сокращении было продиктовано не интересами учреждения, а является средством расправы с сотрудником, имеющим активную гражданскую позицию. Это, конечно, тоже имеет мало общего с Трудовым кодексом. Наш профсоюз намерен разобраться в этой истории и помочь Ларисе Николаевне отстоять свои права».

Как сообщалось ранее, с декабря 2016 года сотрудники ГУ «Детский центр медицинской реабилитации» вынуждены каждый месяц выпрашивать у Департамента здравоохранения Правительства Севастополя. Подробнее читайте: На зарплату для медиков севастопольского реабилитационного центра остался всего 71 рубль.