В Республике Коми врач скорой помощи Сыктывкара Екатерина Спирягина рассказала о том, почему пациенты сейчас могут несколько часов ждать «скорую», по какой причине они ездят на вызовы в противогазе и камуфляжной форме, и из-за чего некоторые больные COVID-19 отказываются от госпитализации.

О подробностях своей работы она говорила с «Московским комсомольцем».

– Вспышка инфекции в вашем регионе случилась после того, как в Сыктывкаре в Эжвинской больнице выявили полсотни инфицированных среди медперсонала и пациентов. Сейчас зараженных в регионе – больше 200 человек. Вы общались с коллегами из того медцентра, как туда проник вирус?

– Мощная вспышка заболевания коронавирусом произошла в Эжвинской городской больнице, которая находится в черте города и является одной из крупных многопрофильных клиник города. Инфекцию там выявили не сразу – у вируса слишком большой инкубационный период. Когда заболевание обнаружили, некоторые пациенты уже успели выписаться, разъехаться по домам, естественно, они контактировали с окружающими. Вот так и распространился вирус по региону. Часть медработников учреждения также оказались заражены, но не знали, что являются носителем опасной инфекции. Переносили болезнь на ногах. У нас в городе ситуация до этого момента была спокойная, слишком поздно спохватились. После инцидента в больнице, понеслась волна слухов, говорили, что человек, от которого пошла инфекция – умер. Это не так.

– Местные СМИ обвиняли одного из врачей Эжвинской больницы, дети которого ездили в Европу.

– Врач, о котором вы говорите, когда-то спас мою бабушку. Этот человек – мой коллега, поэтому не стану обсуждать ситуацию. Пусть следствие разбирается. Когда выявили первого инфицированного, то стали брать анализы у всех. Но, пока ждали результатов, через стационар успели пройти много пациентов. В хирургическом отделении, реанимации находятся люди в тяжелом состоянии, часто с сопутствующим иммунодефицитом, поэтому, естественно, заразиться им проще. Медперсонал рассказывал, что им сделали тесты и отпустили по домам. Пока они ждали результатов, то могли разнести инфекцию по городу.  Позже выяснилось,  что у кого-то тесты показали положительный результат, у кого-то отрицательный. У некоторых коронавирус подтвердился только после второго анализа. Возможно, если бы стационар сразу закрыли на карантин, после первого подтвержденного случая, удалось бы избежать такого количества зараженных.

– Сейчас в регионе насчитывается больше 200 зараженных, цифра не огромная.

– Жителям городов-миллионников такая цифра кажется незначительной. Но для нашего города с населением 300 тысяч, ситуация тяжелая.

– Сейчас что в Эжвинской больнице?

– Ее закрыли на карантин.

– Куда же теперь везут других больных?

– У нас две многопрофильных больницы. Теперь всех отвозим в другой стационар.

– В регионах люди жалуются, что «скорые» приходится ждать долго, почему так?

– Количество вызовов увеличилось, люди чаще звонят в диспетчерскую службу с малейшими подозрениями. Да и мы теперь тратим много времени – на переодевание и обработку машин уходит по 2-3 часа.

– Почему так много?

– Перед каждым пациентом с подозрением на COVID-19 мы возвращаемся на подстанцию, чтобы переодеться – это занимает время. После вызова тоже надо потратить время, чтобы переодеться. И машина проходит санобработку. Минимум полчаса уходит. Дальше ждем, пока салон высохнет. Бригада «выпадает» с линии. За это время количество вызовов  перераспределяется на другие бригады, пациенты вынуждены ждать.

Диспетчеры теперь тоже дольше общаются с пациентами. Люди звонят и подробно выясняют про детали самоизоляции, как получить больничный, что делать, если произошёл контакт с инфицированным – много вопросов и все требуют подробных объяснений. Пока с ними разговаривают, другие больные «висят» на линии.  «Скорые» стали вызывать люди с легким ОРВИ или те, кто думает, что после общения с инфицированными подхватили вирус.

– Почему вы работаете в противогазе и в камуфляжной форме, а не в обычном медицинском костюме?

– Когда в городе началась вспышка, то одноразовых костюмов стало не хватать. Тогда центр медицины и катастроф выделили нам многоразовые костюмы, предназначенные для биологическая защиты. Кажется, военизированная форма сохранилась у них с советских времен, а может и позже сшили. После каждого выезда, мы сдаем костюме на обработку и дезинфекцию.

– Тяжело дышать в таком респираторе?

– В нем очень жарко. Если больше двух вызовов обслуживаешь, может начать кружиться голова.

– Обычных костюмов нет?

– Поначалу все было – и белые, и голубые, и многоразовые – тканевые и брезентовые.

– Перчаток хватает?

-Хватает. В городе устраивали благотворительные акция, местные предприниматели закупили перчатки.

– На ногах у вас тоже странные бахилы?

– Длинные бахилы, специальные, чтобы вирус никуда не проникал.

– В туалет в таком костюме так просто не сходишь?

– Надо заранее успеть, перед выездом.

– Как пациенты реагируют на вас в таком виде? 

– Удивляются. Когда мы выходим от пациентов, к нам бегут соседи, спрашивают, кого увезли, надо ли им теперь обрабатывать подъезды. Все волнуются.

– Что скажете по поводу тестов? Они есть?

– Тесты бригады «скорой помощи» не делают. Кстати, по этому поводу тоже возникают проблемы с лишними вызовами. Приезжаем на дом, а человек спрашивает: «Вы у меня анализ на коронавирус возьмете? Я вас для этого и вызывал».

Как сообщалось ранее, врачи знают, на что идут в период пандемии, поэтому требуют от общества соответствующего уважения, уверен председатель Московского общества терапевтов Павел Воробьёв. Он заявил, что ещё много медработников будут инфицированы коронавирусом, и рассказал, почему медики тяжелее переносят COVID-19.

Подробнее читайте: «Мы знаем, на что идём, поэтому требуем от общества уважения».