Иногда в больнице начинается нечто.
Старшая медсестра, стуча по мокрому полу варикозными батонами, требует, чтобы переписали бирки на ёмкостях красивым почерком. Санитарки, с кряхтением заползают на табуретки, и, вытягиваясь как Волочкова, снимают веником пыль с углов потолка. Медсёстры, обреченно сплюнув, пытаются выгладить колпаки, которые пожелтели от времени – они не надевались несколько лет. Завхоз сдирает с щелей газету, открывая окна настежь – свежевыкрашенная дверь никак не хотела выветриваться.
На административном этаже стоит поистине содомитский гвалт – летающие бумаги, мат-перемат, отчаянный стук по клавишам.
На больничном крыльце грузчиками командует лично главврач. Мужики в заляпанных спортивках с выпученными глазами, спотыкаясь, таскают из газели аппаратуру, которую позаимствовали из соседних больниц.
Врачи в это время просто посылают всех на три буквы и продолжают копошиться в «историях».
Всем провели инструктаж – улыбаться и махать… Ничего необычного – ожидается приезд важной шишки.
Будут показывать отлакированный потёмкинский сарай, в котором запах навоза замаскировали освежителем воздуха с ароматом хвои.
Так всегда было, есть и будет. Создаётся ощущение, что очковтирательство – это наша жизненная идеология. Но нет. Показуха – это идеология смерти, что подтверждает случай в Апатитах.
Напомню, из-за мягко говоря, несовершенной системы здравоохранения в регионе девушке Даше Стариковой не смогли вовремя поставить диагноз. С жалобой на местную медицину ей удалось достучаться до «Прямой линии» Владимира Путина. Теперь у неё рак четвёртой стадии, а вокруг неё закопошились чины разных рангов. В Апатиты вылетела губернатор, Дарье выделили спецборт МЧС, в Москве к её койке направили «лучших онкологов». Широкая огласка в СМИ. А ещё местные чиновники стали задумываться о налаживании транспортного сообщения между Апатитами и Кировским.
Разве это не смешно?
Эта показуха выглядит неимоверно омерзительно, ведь чиновниками движет не желание помочь девушке, а шкурный бюрократический интерес. Президент пообещал помочь Стариковой, а если этого сделать не удастся, и она, не дай боже, умрёт – кое-кто будет огребать по полной программе. Поэтому за здоровье Даши Стариковой молятся всем богам сейчас именно в Мурманской области.
Интересно, а что чувствуют остальные тяжелобольные, которые остались за бортом прямой линии, глядя на весь этот уродливый цирк? Нервно смеются? Просто молчат, оглядываясь на часы? Плачут от обиды?
Ведь их никогда не посадят в личный самолёт и никогда не госпитализируют в передовые онкоцентры страны.
Остаётся лишь небольшая надежда на то, что чиновники в остальных регионах захотят попиариться и примутся проводить ревизии таких пациентов у себя на местах… Чтобы с такой же помпой начать о них публично заботиться.
Автор: Игорь Артюхов
