Дарья Старикова, 24-летняя жительница города Апатиты с онкологией 4-й стадии, обратившись к президенту РФ в ходе “Прямой линии”, в короткой фразе поставила диагноз нашему здравоохранению: “Мы хотим жить, а не выживать”. Ее история, увы, типична и трагическим образом высвечивает системные проблемы сегодняшней российской медицины.
Не попади Даша в объектив камеры во время “Прямой линии” с Владимиром Путиным, ее смело можно было назвать собирательным образом не самой благополучной девушки из маленького российского городка. Сирота — мама умерла рано (об отце неизвестно), растил старший брат. Окончила 9 классов, в 18 лет родила дочку, отец ребенка в его судьбе принимать участие отказался. Даша работала кондуктором в автобусе, потом продавцом, с дочкой помогала тетя — жизнь не хуже, но и явно не лучше, чем у большинства. Контекст под стать: райцентр Апатиты рядом с крупнейшим в мире месторождением одноименного минерала (апатит — сырье для производства фосфорных удобрений), река Белая, обшарпанные пятиэтажки, площадь Ленина, обогатительная фабрика, Заполярье, сопки…
История болезни
Однажды у девушки заболела спина. Потом боли стали повторяться. Записалась к врачу. В Апатитах живут 55 тысяч человек. И как в подавляющем большинстве малых городов, здесь с 2013 года оптимизировали больницу. Закрыли отделения гинекологии, хирургии, травматологии, кардиологии, роддом. Осталась только поликлиника и женская консультация. “Мы боролись за эту больницу как могли,— рассказывает подруга Даши Анна Тихоход,— письма писали в Минздрав. Толку — никакого”. В поликлинике очереди. Толпы пожилых людей стоят за талонами.
Дарье поставили диагноз — остеохондроз. Для дообследования отправили в больницу в Кировске (20 км от Апатитов). Там подтвердили, прописали массажи, мази. Когда через полгода лечения начались кровотечения, девушку повезли в областную больницу в Мурманск (от Апатитов пять часов). Там и выяснилось, что у нее рак 4-й стадии. Даше 24 года. Как будут развиваться события дальше? В курсе даже не специалисты: ожидание госпитализации, обследований, анализов, добывание лекарств…
“Существуют установленные программой государственных гарантий нормативы, определяющие, сколько онкобольной должен ожидать помощи,— говорит “Огоньку” председатель исполнительного комитета “Движение против рака” Николай Дронов,— но у нас они часто превышаются. От постановки диагноза до начала лечения может и два месяца пройти, и три. У нас был случай, когда человек год ждал. Борьба идет за каждую бесплатную таблетку, за каждую бесплатную госпитализацию. Люди добиваются положенного лечения через суды”. Дарье удалось ускорить события — в прямом эфире обратиться к президенту.
Ее обращение видела вся страна: “У нас все закрыли. Не хватает узких специалистов, благодаря которым можно было бы вовремя ставить людям диагнозы. На необходимые обследования отправляют в Мурманск. Скорая помощь, бывает, не успевает довезти…” Сразу после эфира Даша разрыдалась, а областные власти вздрогнули и явили чудеса активности.
Марина Ковтун — глава области — кинулась в Апатиты, оперативно навестила тетю Даши, пообещала отправить дочку Сонечку в хороший летний лагерь, потом в больнице принимала население, выслушивала жалобы. Через день в Апатитах уже сидел областной министр здравоохранения Валерий Перетрухин вместе с замами — два дня принимали людей. Потом эстафета по приему населения в “засвеченном” городе перешла к замглавврача Мурманского онкодиспансера. А еще Следственный комитет завел дело о “халатности врачей”, и главный врач больницы в Кировске уволился. Кто же еще виноват?
Но вот важная деталь: еще до подачи заявления об увольнении после всей этой истории главный врач Кировской больницы (он, напомним, обслуживает и Апатиты) подтвердил, что его лечебное учреждение укомплектовано врачами только на 62 процента. Нет в штатах и районного онколога: все анализы и обследования — в 200 км, в Мурманске.
И еще одно свидетельство — для понимания картины.
— Более половины (60,9 процента) медработников считают, что их профессиональная нагрузка за 2016 год и первый квартал 2017 года возросла, и называют причиной этого оптимизацию медицинских организаций (77,5 процента),— говорит “Огоньку” директор Фонда независимого мониторинга медицинских услуг и охраны здоровья человека “Здоровье” Эдуард Гаврилов.— При этом абсолютное большинство (92,7 процента) медработников считают, что рост возложенной на них профессиональной нагрузки негативно отражается на качестве оказываемой ими медицинской помощи.
Право — есть. Денег — нет
Цифры
Бесплатная помощь онкобольным — декларация бумажная. По факту почти половина регионов РФ сокращает затраты на лекарства для них. Так выглядит список субъектов с наибольшим снижением финансирования (%)
Сахалинская область 47,9
Ханты-Мансийский АО 47,9
Магаданская обл. 39,0
Калмыкия 38,5
Саратовская обл. 35,8
Кемеровская обл. 33,2
Удмуртия 32,2
Ингушетия 29,7
Приморский край 29,1
Тульская обл. 27,8
Источник: НИИ организации здравоохранения и медицинского менеджмента
Ответственных нет
“Неправильный диагноз — это не массовое явление, но и редким исключением его не назовешь,— считает Николай Дронов.— В тех условиях, в которых приходится работать медицинским работникам сегодня, я бы не стал предъявлять все претензии врачу, который лечил Дарью. Вопросы надо задавать мурманскому губернатору, его заместителю по социальным вопросам, руководителю управления организации здравоохранения в области. Например, где в их области районные онкологи? Они должны организовывать работу врачей других специальностей по выявлению риска онкологии в районных больницах, на местах. И этот вопрос можно задавать во многих субъектах”.
Впрочем, к ответу нужно призвать не только региональных чиновников. Не секрет, что онкология — самая дорогая отрасль медицины. Деньги требуются колоссальные. Таблетки могут стоить от 500 тысяч до 10 млн рублей. И тут федеральный Минздрав умывает руки. Потому что по закону он на самом деле… не отвечает за помощь больным раком. Федеральный Минздрав просто выпустил приказ, по которому всех больных с онкологией необходимо обеспечивать бесплатным лечением. И делать это должны регионы. Директива замечательная. Но — бумажная. В ней нет рекомендаций, как быть, если у региона проблемы с деньгами. А ведь у большинства — дефицитный бюджет. И даже назначенное в федеральных больницах лечение могут отменить в регионе по банальной причине — потому что на него нет средств.
Показательные наказания ничего не изменят. Нам нужен национальный системный план по борьбе с онкологическими заболеваниями
Инструкциями реальная жизнь никак не регулируется, она просто есть — по факту. И можно только удивляться, что в Рязани, например, в онкодиспансере нет хирургического отделения и операции проводят общие хирурги в обычной больнице. Это как если бы стоматолог оперировал сломанную челюсть.
А теперь вернемся к конкретному сюжету: почему Дашу из Апатитов не направили на обследование в Мурманск? Причина может быть и такой: “Чем больше пациентов, тем дороже это государству,— говорит Николай Дронов.— И в ряде случаев мы просто сталкиваемся с тем, что не уточняется диагноз. Людей не отправляют на допобследование. Даже в Москве такое бывало”.
Ситуация, когда приходится выбивать лечение, которое по всем инструкциям полагается гражданам РФ и должно быть бесплатным, типична не только для больных онкологией. По данным “Движения против рака”, “Союза общественных объединений пациентов” тысячи обращений в год поступают в федеральный Минздрав о том, что регионы не предоставляют бесплатного лечения. Федеральный Минздрав исправно откликается: спускает жалобы в региональные ведомства. А регионы отвечают: денег нет. Пациенты обращаются и в суд (судятся обычно с региональным минздравом), но даже когда выигрывают иск, упираются в стену: денег-то нет… Так и крутится эта бюрократическая канитель с неизбежно трагическим финалом: ведомства кивают друг на друга до тех пор, пока человек не умирает. И виноватых тоже нет.
“Показательные наказания ничего не изменят,— говорит Дронов.— Нам нужен национальный системный план по борьбе с онкологическими заболеваниями. Мы уже несколько лет пишем об этом в разные инстанции”. Видимо, будут писать и дальше.
…А Дашу спецбортом МЧС доставили в Институт им. Герцена в Москве. По словам подруги, она бодрится и не теряет надежды. Нет сомнений, для нее теперь сделают все, что возможно, и остается только одно: пожелать ей выздоровления.
Но что пожелать остающимся жить в Апатитах людям? На то, что им вернут всех необходимых врачей, они даже после скандала уже не надеются: “Поговорят и забудут”,— обреченно комментируют в соцсетях. И речь ведь не только о жителях одного областного города. В России множество таких адресов, где тысячи людей со “сложными” диагнозами — онкологией, ВИЧ, синдромом Хантера, мукополисахаридозом — не могут дождаться лечения или по полгода ждут приема специалиста. Им-то что пожелать? Неужели нет другого выхода, кроме того, который счастливо выпал Даше Стариковой — добраться до микрофона на очередной “Прямой линии” президента?..
Автор: Наталия Нехлебова, Коммерсантъ
Фото: Валерий Матыцин / ТАСС
Как сообщалось ранее, в Минздраве в ответ на появившиеся сообщения в СМИ об отправке в Германию онкобольной из города Апатиты Дарьи Стариковой заявили, что информация не соответствует действительности. Подробнее читайте: Минздрав: к лечению Дарьи Стариковой привлечены врачи из Европы.