Монолог врача: “Я ушла со “скорой” в размеренную жизнь и не жалею”

По поводу десяти лет, отданных работе на скорой помощи, хочу сказать – не нужно драматизировать. Все эти годы не были ошибкой, но и считать их достижением все равно, что гордиться своим крестом, который ты тащишь по дороге на Голгофу.

Мы все несем свой крест. У одних это болезнь, у других борьба с болезнью. У одних смерть близкого, у других попытки с ней справиться. И сбрасывая старый крест, мы уже спешим взвалить на свой горб новый. Так устроены люди…

Люди. Как же я от них устала. Не получилось  очерстветь, отгородиться от жлобского мира со всей его болью маской иронии и сарказма, не научилась забывать, не нашла покоя в лицах тех, кому помогала.

Кладбище за спиной. Самое парадоксальное – это воспоминания. Память – это ящик Пандоры. Переходишь через дорогу, останавливаешься на красный, сжимаешь руку ребенка, и вспоминаешь другого, чужого, распластанного на мокром асфальте, ещё живого, но уже на полпути в вечность. Боль нестерпима, он стонет, а я боюсь, что убью его анестетиками раньше, чем мы успеем приехать в больницу.

Говорят, что курение убивает. Это, конечно, правда.

Но лучше пусть после этого меня убивает сигарета, она хоть немного притупляет желание сдохнуть. Дань мертвым. Покурим и помянем. О каком благородстве может идти речь, когда ты  ходишь по краю и периодически заглядываешь за край? Плюсовать себе за спасённые жизни и растить позорные крылья? Нет на «скорой» благородных, в том виде, в котором этого ждут люди. Это было бы слишком нелепо и фальшиво.

Нет на скорой избранных или особенных, есть люди, чей горб любит свой крест, свое мученичество, есть люди, которые, видя несправедливость и жестокость этого мира, каждое дежурство доказывают, что они сильнее и показывают всему миру “фак”.

И это тоже личный выбор каждого.

Я ушла в размеренную, сытую, лишенную подвигов жизнь офисного клерка. Да, и такое бывает. Иногда меня от неё тошнит. Но эта тошнота не сильнее той, что я испытывала глядя на весь тот распад и деградацию. Люди убивают себя сами, в большинстве своём.

Теперь я не вижу ничего этого. Мои нервы не натянуты как гитарные струны и не издают визгливых звуков при малейшем касании. Мои близкие выдохнули, им больше не придётся ходить на цыпочках после моих ночных дежурств. Мне скучно. Я заедаю скуку книгами, глотаю их одну за одной, в этом моё спасение от приступов зеленой тоски.

Но ничего не изменилось, они ведь и раньше были. Чем лечиться – это личный выбор каждого.

Всё пройдет, и это тоже. Раньше мне снились одни и те же сны, в которых я провожу СЛР очередному дезертиру. В этих снах мне каждый раз удавалось вернуть его к жизни. Теперь же я вижу всё со стороны, я зритель. Кто-то другой раскачивает чьё-то мертвое тело, борется за жизнь, я напряженно слежу за каждым действием, я болею за эти сильные руки, от которых зависит ни много ни мало, но всё.

Я больше не врач. У каждого есть свой потолок. И если ты до него дорос и упираешься головой, нужно выходить из этой комнаты в другое пространство, туда, где можно выпрямиться в полный рост и размять затекшие члены. Но это тоже личный выбор каждого.

Автор: экс-врач скорой помощи г. Воронеж, Soul Nice

Как сообщалось ранее, недавно в СМИ появилась информация о том, что в Москве на дежурстве умер фельдшер психиатрической бригады. По предварительной версии, он пожаловался начальству на плохое самочувствие (боль в сердце), но руководство не поверило и якобы заставило дальше работать. Родственники умершего подали заявление в прокуратуру. Врач скорой помощи Алёна Хлюснева призвала ни при каких обстоятельствах не соглашаться на непомерные нагрузки  и беречь себя. Подробнее читайте: «Не уходите в сутки навсегда…»: послание коллегам

Поделиться