18.00. Машиной скорой помощи доставлена пациентка 27 лет с жалобами на приступообразные боли внизу живота, мажущие кровяные выделения из половых путей.
Из анамнеза: в течение двух лет проводится обследование и лечение по поводу первичного бесплодия, в срок очередной менструации появились мажущие кровяные выделения, на второй день появились боли, вызвала “скорую помощь”. При осмотре живот мягкий, не вздут, при пальпации болезненный в левой подвздошной области, симптомов раздражения брюшины нет. Шейка матки чистая, выделения кровяные, скудные, матка не увеличена, безболезненная, придатки справа не увеличены, безболезненные, слева четко не пальпируются, их область резко болезненная, движения за шейку матки, пальпация заднего свода резко болезненные. Выполнен тест на ХГЧ – положителен, выполнено УЗИ – лоцируется жидкостное образование в левой маточной трубе, жидкость в позадиматочном пространстве.
Ерунда какая, скажете Вы, чего это вдруг доктор решил рассказать про внематочную беременность? Но…
В результате оптимизации нашей доблестной ЦРБ с 5.09.17 г. вся экстренная хирургическая помощь и лабораторные исследования выполняются в хирургическом отделении. В 7 км от гинекологического.
18.10 – попытка дозвониться до хирургического отделения – безуспешно.
18.20 – дозвонился до приемного покоя – дали сотовый дежурного хирурга (как назло, незнакомого).
18.25 – дозвонился до дежурного хирурга
– Здравствуйте, у меня пациентка с внематочной, в соответствии с приказом о маршрутизации отправляю ее к вам.
Пауза.
– А кто ее оперировать будет?
– Вероятно вы, в соответствии с приказом.
– А если у нее нет внематочной, а я ее разрежу с ваших слов?
– А я вам подробный эпикриз напишу с протоколом УЗИ .
– А может вы ее сами прооперируете?
– А ничего, что я не имею права покидать отделение?
– Понимаете, я никогда не оперировал внематочную.
Здрасте, приехали.
– А второй хирург?
– У нас сегодня вторым травматолог.
Заходит медсестра.
– Там боли усилились, мама переживает, что ничего не делают.
Действительно, сидим, блин, сложа руки.
– Подготовьте операционную, чтобы не тормозить, приедем сейчас.
18.40
– Скорая? Вы нам только что женщину привезли, надо ее в хирургию доставить. И меня тоже. Как все машины заняты? Как только, в темпе к нам, у нас внематочная.
19.00 Ждем скорую, живот болит, пульс разгоняется, но АД 110/70.
– Наташа, поставь катетер в вену, пока давление есть, пусть капает понемногу.
Мама бледнеет вместе с пациенткой.
19.20 Приехала “скорая”, та же машина, успели съездить на вызов к ребенку с болями в животе и отвезти его к хирургам.
19.40 Грохоча всем, чем только можно грохотать, въезжаем на пандус приемника.
Хирурга в приемном покое нет. Лаборантки тоже. Судя по плачущему мальчику с ваткой на пальце, ушла ему анализ крови делать. Оставляю женщину оформляться, сам звоню хирургу, он в отделении, смотрит бабушку с “непроходом”.
– Операционная готова?
– Говорил…, не знаю. Сейчас спустимся, оформим историю вместе.
Конечно, блин, вместе, мне нельзя писать, по документам у этого корпуса лицензии на гинекологию нет.
По пути захожу в оперблок, все готово.
20.00 Диктую историю хирургу. Он переживает, извиняется. За что, интересно?
20.30 Пациентка в операционной, мы моемся, анестезиолог делает спиналку.
20.40 Хирург удивляется, что я встал по левую руку от женщины. Разрез по Пфанненштилю. Хирург удивляется ещё раз. Я молчу, спиналка она такая, и захочешь выругаться, но не сможешь.
21.10 Конец операции. Кровопотеря 800 мл.
Могло быть и хуже.
Через пару дней ее переведут в гинекологию. У того корпуса нет лицензии.
Двадцать первый век, оптимизация.
21.30 Грохоча всем, чем можно грохотать, Газель везет меня на рабочее место.
Мысль только одна: женщины живучие, конечно, но бесконечно на это надеяться…
Автор: акушер-гинеколог Николай Дубов, Нижегородская область, “Доктор на работе”.
Читайте также: Врач — о пациентах, которых убивает система
