«Минздрав победит туберкулёз к 2030 году», «Российская вакцина от ВИЧ разрабатывается и она безопасна», «В Московской области наблюдаются рекордные успехи в лечении онкологии» – с такими заявлениями в последнее время часто выступает министр здравоохранения Вероника Скворцова.
Впору объявить российскую систему здравоохранения «силиконовой долиной» и назвать как-нибудь вроде «МедСиликонЛенд» – что-то среднее между отраслью высоких технологий и Диснейлендом.
У меня же «силиконовые» достижения в здравоохранении устойчиво ассоциируются с силиконовой грудью: большая до неприличия, но искусственная. Может быть приятной глазу и безопасной – если операция не закончится осложнением.
Силиконовые регионы = силиконовое здравоохранение
Стремление выглядеть неким кусочком российского Сколково присуще и отдельным регионам РФ. Региональное здравоохранение – не исключение: не следует терять темп и отставать от аутсайдеров.
Да-да, это не описка: генераторами новых идей чаще всего выступают именно аутсайдеры. Не скажу за все здравоохранение, но в противодействии ВИЧ-инфекции – это давно сформировавшаяся тенденция. В регионе высокая пораженность населения и заболеваемость ВИЧ-инфекцией? Так повелось издавна: чем выше была заболеваемость и пораженность населения на территории, тем больше ресурсов в нее вбухивал федеральный центр.
Самое время отрапортовать и инициировать нечто гривуазное – чтобы активность издалека видна была. За инициативой не всегда усматривается дурость.
Активность наши начальники любят (не всякие, а непонимающие, что активный услужливый подчиненный – опаснее врага) и готово ее в разумных пределах финансировать. Мол, в ногу со временем идем, современные тенденции и политическую конъюнктуру понимаем. Как правило, это не сопровождалось изменением подхода к программной работе и не могло никак способствовать улучшению ситуации.
Когда всё чистое ложится, а всё нечистое – встаёт
Модным стало, например, закупать и оборудовать мобильные центры для экспресс-тестирования на ВИЧ-инфекцию. Дело это – хорошее. Особенно удобно обследовать «закрытые» группы населения, представители которых в государственных медорганизациях светиться не хотят. А когда стоит этот микроавтобус в трущобном районе – почему бы в него не зайти под покровом ночной темноты?
Ночная темнота – это не фигура речи. У нас ведь не Швейцария, где такие автобусы стоят в центре Женевы, аккурат на набережной озера Леман, и цветасто разрисованы шприцами и иглами. У нас за это и срок можно потянуть.
Есть еще одна причина: наркоманы и «ночные бабочки» активно жить начинают во второй половине дня. Когда всё чистое ложится, а всё нечистое – встаёт. По этой простой причине график работы микроавтобусов, установленный государственно-силиконовыми медорганизациями, удовлетворять может только их руководителей, да вышестоящее руководство. Всё выполнено: выезд осуществлен, отчет написан, участие в акции принято. А «для количества» пригнать на обследование студентов – раз плюнуть. Руководству ВУЗов тоже «галочки» и активность не помешает.
Специалисты, которые сами организовывали работу мобильных пунктов экспресс-тестирования, знают, что наркоманам, например, обследование на ВИЧ – строго параллельно. Это нам нужно провести обследование, а не наркоману. Особенно если он уже живет с твердой уверенностью в том, что инфицирован. Он обследоваться будет только из вежливости, в ответ на настоятельные просьбы сотрудников. Да еще если они какой-нибудь бонус припасли: десяток-другой шприцев или презервативы. Со жрицами порочной любви работать, кстати, намного проще.
Кто пойдет в ночную смену?
Специалисты также знают: работа мобильных пунктов должна вестись постоянно, а не «по акциям». И для того, чтобы в автобус пришли нуждающиеся в профилактике, требуется долгая работа «пехоты» – уличных социальных работников, аутрич. А значит, мобильные пункты экспресс-тестирования эффективны, когда становятся частью профилактических программ. Успешно их могут проводить только НКО, одна за другой объявляемые в России иностранными агентами.
Сотрудник государственного здравоохранения, если это не записано в его должностных обязанностях, никакого энтузиазма в связи с выходом «в ночное» проявлять не будет. Оно и верно: каждый должен нести свой чемодан.
Кстати сказать, выигравшая государственный контракт МЗ РФ организация, проводящая сейчас «экспедицию» по городам России, выбирает регионы, в которых осколки НКО, даже уже объявленные иностранными агентами, сохранились в условиях практически отсутствия финансирования. Им ведь отчитываться за деньги придется, а как это делать без исполнителей в регионах, которым «закрытые группы» доверяют?
Делать это с каждым годом все сложней – «иностранные агенты» каким-то закрытым указом по тайной лиге дураков становятся нерукопожатными, а сотрудничество с ними (длительное и успешное) может быть в любой момент поставлено в вину самым опытным и грамотным сотрудникам. Так, в одном сибирском городе, вынудили уволиться заведующего профилактическим отделом Центра СПИД. Репрессировали за «несанкционированную» связь с «иностранными агентами» в течение многих лет, результатами сотрудничества с которыми до недавнего времени гордились на всю Россию.
Так что благополучатель МЗ РФ лучше своих благотворителей понимает, как можно выполнить взятые на себя обязательства. С другой стороны, «экспедиционный корпус» акцию завершит, а дальше что? Неужели нельзя было огромные деньги разыграть через аукцион между недобитыми региональными НКО, имеющими опыт и кадровый потенциал? Меньше было бы упреков в коррупции, удалось бы поддержать реальную работу НКО в течение длительного времени, да и некоторым губернаторам-недотёпам, допустившим избиение институтов гражданского общества, было бы указано, кого нужно поддерживать, чтобы эффективно бороться с эпидемией, а не заниматься «силиконовой активностью».
Деньги портят чиновников или они не привыкли их считать?
Если говорить об эффективности, то почему-то ни одному из губернаторов и их министров не приходит в голову простая мысль: зачем тратить деньги на организацию работы, которая по Закону РФ должна проводиться в каждой поликлинике и каждой больнице, если ее качество все равно не улучшится?
Тем более любопытно, почему эта простая мысль не приходит в головы чиновникам МЗ РФ? Во всех нормативных документах МЗ РФ, которые пока никто не отменял, четко указано, как должно проводиться медицинское освидетельствование на ВИЧ-инфекцию, чтобы оно было доступным для населения. И инфраструктура для проведения этой работы определена (кабинеты, их название, кадровая и материальная оснащенность). Для того, чтобы обследовать бабушек и дедушек на ВИЧ, как и бедных студентов, этого более чем достаточно.
Кому интересно вбухивать в пустоту средства на покупку и оборудование мобильных пунктов экспресс-тестирования, если своей основной задачи (освидетельствования закрытых групп населения) они выполнить не могут? Если не сотрудничают с НКО, конечно.
Понятно, кому – мастерам «силиконовой» имитационной активности. Их не пугает, когда силикона требуется побольше, а стоить он будет подороже. И результатов никаких не даст. Все потому, что, как сказал знающий человек из фильма «Next», дешевые проекты и программы никому не нужны, будь они трижды эффективными. От масштабных и дутых от впрыснутого силикона, хоть и неэффективных проектов, можно что-то поиметь, а из экономичных, маленьких и результативны – нельзя, сразу будет заметно тем, кто еще борется с коррупцией.
Обследуй все, что движется – авось угадаешь!
Если эффективность не нужна, а нужно лишь выполнить показатели по охвату тестированием, у региональных минздравов достаточно своих ресурсов. Бабушек и дедушек несложно обследовать в больницах и поликлиниках.
Зачем нужен автопоезд? Тем более, если результаты предыдущих «экспедиций» до сих пор не оглашены? Специалисты говорят, что в некоторых городах было выявлено инфицирование более 2% населения. Там не только обследование нужно проводить, а реально работающие профилактические программы. Если, конечно, уже не поздно.
Вот, например, в Пензенской области опять призывают народ в рамках проводимой акции-экспедиции (которая мимо Пензы пройдет стороной – не с кем работать) обследоваться на ВИЧ. При этом в области с населением чуть более 1,3 млн. человек за 7 месяцев было обследовано 214723, а выявлено 255 человек с ВИЧ. То есть, за 7 месяцев обследовано уже около 16% населения области с выявляемостью – 0,11%. Всё под контролем?
Можно было бы порадоваться, если бы обследовали тех, кого нужно обследовать. Смешно сказать, но в День памяти умерших от ВИЧ, в мае 2018 года, обследовали население в рамках акции по «выездному» тестированию. Выезжали, как водится, в местный университет. Ожидаемо и традиционно – с нулевым результатом, не удалось никого выявить.
А в это время странные вещи происходят в городе Пензе. Из 255 выявленных за 7 месяцев ВИЧ-инфицированных 112 – жители Пензы (43,9%). Количество выявленных жителей столицы региона поубавилось (что и понятно, так как вторая вспышка ВИЧ-инфекции среди наркоманов города стала угасать). Первую, самую опасную, с пиком в 2001 году удалось избежать, в отличие от второго по величине города – Кузнецка.
Удастся ли избежать третьей вспышки? Она уже на пороге и будет развиваться вслед за ростом наркотизации населения. В городе полно наркотиков: криминальный метадон (бывает еще и легальный, который раздается программами реабилитации наркоманов и профилактики ВИЧ-инфекции не у нас в стране) – 5000р. за грамм, героин – всего за 3000 и скорости, скорости, скорости.
А еще – забытая практика покупки наркотиков «с рук». Раньше наркорынок ушел в Интернет, а теперь возвращается. И свидетельствовать это может только об одном – об ухудшении наркоситуации с фатальными последствиями. По причине ликвидации эффективных программ профилактики ВИЧ-инфекции.
Автор: Сергей Олейник, врач-эпидемиолог, специалист по социально значимым заболеваниям
Как сообщалось ранее, потребность в химиотерапевтических препаратах для всех существующих моделей онкозаболеваний будет закрыт в 2018 году. Подробнее читайте: Скворцова пообещала обеспечить химиотерапией всех нуждающихся пациентов в 2018 году.
