Лента новостей, все одно и то же – где-то кто-то умер, и во всем виноваты врачи. Даже в том, что пациент бухал без просыху, курил по три пачки в день… А за медпомощью обратился уже тогда, когда от поджелудочной остались лишь убитые протеолитами лохмотья, бронхиальное дерево было чернее негра в полночном руднике, а печень с трудом помещалась в малом тазу. 

И везде – мат в адрес медработников. Они виноваты. Без вариантов. И призывы их четвертовать.

Робкие попытки вразумить кухонных экспертов разбиваются об осточертевшее уже “А ты зачем работать шел вообще?!”.

Зачем? Отвечу.

А шел я, уважаемые, в медицину спасать людей. В прямом смысле слова – да, насмотрелся романтического кинца про американскую медицину, был юн и несмышлен, верил, что если ты будешь много учиться и хорошо работать, это когда-то оценят и непременно зауважают.

Первые годы мой шаблон трещал по швам, когда мы сутки напролет мотались по всякой херне, к ургентной медицине не имевшей никакого отношения – температурам, поносам-рвотам, больным животам, плохим настроениям и вялым эякуляциям. Думал, ну ладно, это просто смена такая неудачная, в следующую все точно будет норм. Хрен!

Смена за сменой моя работа сводилась не к спасению жизней, а к баюканью больного эга быдла, которое свое быдлячество и лень не стеснялось вымещать на бригадах “скорой”.

А потом шаблон с треском рванул на части, когда после целого дня такой вот херни – “бригада 14, улица-аж-на-другом-конце-города, 67 лет, инфаркт”. Несемся, приезжаем – и застаем, разумеется, труп, нас там ждали больше часа. На нас с доктором кидается с кулаками родня: “Вашу мать, ублюдки, чтоб вы сдохли, суки!”. Первый раз я тогда, приехав с оттопыренной грудью, готовясь, как супермен, с порога кинуться спасать, без предупреждения получил в глаз. С размаху, с оттяжечкой так, без попытки сдержать удар. Знаете, даже не столько было больно, сколько обидно – за что? Я сидел в машине и вытирал слезы. Понятно, что смерть – это херово, мы-то здесь причем? Вызов дали – поехали, видит Бог, не стояли в пробках, адрес нашли сразу, я уж по карманам ампулы распихивал, чтобы в сумке не искать, если что…

Дальше больше, год за годом, одно и то же. Мы успевали к быдлу на температуру, и быдло нас за это презирало, и мы не успевали к действительно нуждающимся в нашей помощи – и они нас за это ненавидели. Порочный круг. Болото. Объяснять, рассказывать, картинки рисовать – бесполезно.

Заявление на стол, увольнение, оттопыренный средний палец силуэту родной подстанции на прощание после десяти лет на линии.

Я шел в медицину, чтобы спасать людей. И за все это время меня задрало спасать их, одновременно спасаясь от них.

Автор: Дежурный аварийно-спасательного отряда, фельдшер скорой помощи с 10-летним стажем Олег Врайтов