Российские врачи считают, что в России началась вторая волна распространения коронавируса. По их словам, реанимации и морги снова переполнены, количество заболевших растёт, а ограничительные меры не предпринимают. Поэтому, по мнению медработников, вторая волна будет страшнее первой. «Многие молодые коллеги из поликлиник и больниц стали болеть вирусной пневмонией. Как будто вирус без разбора стал косить всех подряд, в том числе молодых», — отметил фельдшер скорой помощи, который работал в ковидном госпитале Ульяновска Александр Мараховский.
Подробнее – в материале «Медузы».
Михаил
врач, Краснодарский край
У нас в госпитале последние дней пять завал. За [предыдущие] сутки обращалось около 80 человек, за вчерашние — 115. Очередей из скорых нет, пациенты накапливаются в приемном отделении. [Путь] от дверей отделения до палаты больницы занимает 3–4 часа — у нас только один КТ-аппарат, который за сутки проводит больше 80 исследований.
У нас в отделении 88 коек — вчера были совсем полные. На нашем этаже нет кушеток, так что в коридорах никто не лежит, но в других отделениях — много. Реанимации полные, морг полный. Тут еще организация работы сказывается, пат[ологическая] анатомия работает по графику 5/2 — за выходные работа накапливается.
Начинаются проблемы с препаратами. Некоторые из них можно назначить только после консультации с клиническим фармакологом. Получать препарат надо под конкретного пациента, но в выходные аптека закрыта. С антибиотиками сложнее: если пациент уже пролечился ими дома, более мощных препаратов у нас нет. Но в реанимации с препаратами, как я понимаю, проблем нет.
Одна из главных проблем — это нехватка персонала. По нормативам Минздрава нас должно быть вдвое больше: там прописано 20 коек на врача, а у нас — 45. Многие [сейчас] болеют среди персонала. Наше отделение долго держалось на своих специалистах, но с октября и у нас солянка из кардиологов, хирургов, эндокринологов и прочего. Это замедляет работу.
Мы повыгорали. Летальные пациенты уже не так остро воспринимаются. Самая жесть у меня была на День медработника [21 июня]: под конец смены умерла пациентка. Мы ее долго реанимировали, в костюме это очень сложно и жарко. Сначала в палате на полу, потом отвезли в блок интенсивной терапии, интубировали. Все по протоколу, но без эффекта. Я же ее потом в морг вез: там пандус, санитарки вдвоем не справляются. Такой вот оказался праздник.
Летом мы ждали, что вернемся к обычной работе. В августе я болел — в общем, никакой обычной жизни, конечно, не вышло. День-ночь-отсыпной-выходной с мая по настоящее время.
Мы прошли уже полторы волны: в Краснодаре был всплеск во время курортного сезона. Довольно часто пациенты лежат и ждут двух отрицательных мазков, когда лечение уже закончилось. Они занимают койку и теребят нас вопросами о выписке и мазках. Мазки берут по стандартам Роспотребнадзора, и получается долго. [К тому же] выпиской занимаемся не мы, а врачи «чистой» зоны. Получается, мы такие роботы. [Только] выполняем указания, но при этом именно мы контактируем с пациентами. Это сложно.
Вторая волна вовсю идет: со всех сторон звонят с вопросами о «короне», пациентов много. Ковид достал. Понятно, что все переболеют. Может, вакцина спасет, но это дело не быстрое, а работать надо сейчас. Очень хочется заниматься своей работой и больше напрягать интеллект. Из кардиолога я стал ковидологом.
Валентина Белецких
фельдшер скорой помощи, Новгородская область
Когда первая волна стала шагать по стране, мы столкнулись с тем, что руководство нашей скорой не позаботилось о средствах защиты для фельдшеров, которые продолжали выезжать в масках и перчатках, которые использовались по много раз. Мы поднимали этот вопрос, главный врач отвечал, что на респираторы нет денег.
Потом меня как-то отправили на вызов без защиты — а у пациента оказалась двухсторонняя пневмония. Думаю, что этот случай повлиял на то, что буквально на следующий день нам привезли все средства защиты.
Когда первая волна началась, поначалу, конечно, было страшно. Я прошла дистанционное медицинское обучение, читала все очень внимательно. После одного из случаев — у пациентки была двусторонняя пневмония — я три дня сидела, переваривала обстановку, думала, что может произойти. Боялась не того, что могу сама заболеть, а того, что могу принести это своим детям.
Но когда у нас появились СИЗ, в том числе благодаря помощи волонтеров, не было так страшно. Если правильно надевать СИЗ, сложно что-то подцепить — но надо соблюдать технику безопасности.
Я думаю, что сейчас вторая волна раскачивается. Наша работа [уже] выглядит точно так же, как выглядела и весной. [Но] тесты на коронавирус сейчас проводят только тем, у кого есть явные симптомы. Их не берут у тех, у кого ОРВИ или бронхит; наверное, денег нет в больницах или им сказано не брать.
[Во время второй волны] люди с другими заболеваниями никуда не денутся. Будет осень, будут обостряться бронхиты и другие заболевания. Школы не закрыли, что может быть и хорошо для образования, но дети могут стать переносчиками для своих бабушек и дедушек.
В целом коронавирус не то чтобы приелся. Сейчас коронавирус, а потом еще что-то будет. Мы приходим на работу и не знаем, что нас ждет. Такая особенность.
Петр
врач, Санкт-Петербург
Первая волна для меня была полным ужасом. Сначала я попал в обсервацию: девять дней контактировал с ковид-положительной пациенткой. Нам платили очень маленькие деньги, постоянно менялась тактика лечения, не было четкого лечения от инфекции. Не хватало кадров на смене, мы работали по 12 часов каждый день. Работали и за уборщицу, и за буфетчицу, и за врача, и за заведующую — за всех. Нас поставили в полную неизвестность, приходилось работать только по методичкам Минздрава.
Было очень много смертей. Для меня было страшно, когда люди приходили сами на ногах, на следующий день попадали в реанимацию, а через несколько дней умирали. У нас с коллегами произошел дикий сдвиг — многие из нас имеют психические проблемы. Лично я наблюдаюсь у психотерапевта. После двух месяцев лета я немного вернулся к обычной жизни, но это только ухудшило мое состояние — я остался наедине с собой, здоровье полетело по-страшному.
Вторая волна уже начала разгоняться — как в апреле. Думаю, что власти и наше руководство не наступят на одни и те же грабли второй раз — сейчас они больше подготовлены. Надеюсь, что в этот раз все будет легче. Будет четкий план, какие-то приказы и пункты, на которые можно будет ссылаться, права. В таких условиях работать легче и понятнее — весной мы работали как слепые котята.
Надеюсь, как можно быстрее начнется вакцинация. Еще, конечно, я жду надбавок. Надеюсь, доплаты будут такие же, как и весной, — иначе здоровье важнее. Надеюсь, будет меньше пациентов.
Среди медработников, которые работали в «красной» зоне, в целом немного другое отношение к коронавирусу — не такое, как у многих людей. Многим [не сталкивавшимся с ним] просто без разницы коронавирус, многие люди до сих пор считают, что ковида нет. Я видел, как «выжигаются» люди за два дня, — я отношусь к этому по-другому.
Конечно, все это приелось — вспоминаю времена, когда мы работали без СИЗ, шлюзов, мазков. Надоела эта напряженная эпидемиологическая обстановка и постоянные разговоры об этом. Но нельзя относиться к коронавирусу легкомысленно. Именно легкомысленность и привела нас ко второй волне.
Игорь
врач скорой помощи, Москва
Первая волна прошла неудовлетворительно. Многие наши коллеги умирали, для пациентов все тоже было плохо. Система здравоохранения была не подготовлена. Самое страшное в моей практике было, когда пациенты отказывались от госпитализации — боялись, что в больницах везде ковид.
За лето я успел вернуться к более-менее нормальной жизни, но меры безопасности все равно соблюдал. Отношение к ковиду у меня не изменилось, все так же отношусь с предосторожностью. Хотя это все, конечно, надоело. Надоело надевать костюм, постоянно в нем работать. В нем тяжело дышать, в нем потеешь. Весь мокрый, ты едешь к следующему пациенту — сейчас мы работаем без заезда [на подстанцию], то есть вызов за вызовом, и переодеться нет возможности.
Сейчас увеличились вызовы по ковиду — мы стали ездить чаще, по сравнению с летом. В тот период было 2–4 вызова, сейчас половина наших вызовов — это ковид, то есть примерно 7–8 в день из 15. Рост, который показывают в статистике, заметен.
Сейчас в Москве появилось много больниц, они принимают оперативно, поэтому очередей из скорых нет. Но есть ощущение, что начнутся проблемы с госпитализацией: штаб, с которым нужно согласовывать госпитализацию каждого пациента, недавно отказал в выдаче места, причем случай был тяжелый. Заведующая нашей больницей сказала мне, что, возможно, это новая тенденция от высшего руководства — они хотят снизить количество госпитализаций с пневмонией. Может быть, это связано с тем, что хотят снизить статистику, или с какими-то другими факторами.
Думаю, что сейчас все будет хуже, чем во время первой волны, поскольку рост уже начался, а ограничительные меры еще не ввели. Сейчас уже и молодые люди начали заболевать, многие из них не соблюдают никаких мер предосторожности.
Александр Мараховский
фельдшер скорой помощи, работал в ковидном госпитале, Ульяновск
Наше здравоохранение не было готово к прохождению первой волны, к такому массовому заражению. Многие начальники медучреждений вели себя некомпетентно, потоки финансирования из Москвы распределялись не по назначению, дополнительные выплаты за ковид удерживались, а на местах было отсутствие СИЗ [средств индивидуальной защиты] и масок. Со временем многие руководители стали помогать своим подчиненным, стали закупать ИВЛ, лекарства и платить по законным приказам. Хотя некоторые так и «рвут» [присваивают бюджетные деньги], как в последний раз, — просто в безумии от финансового потока.
Изначально никто из нас не верил в ковид, но когда у многих стали заболевать родственники и друзья, ситуация стала меняться. Я сам не верил в него до начала работы в ковидном госпитале в мае. Когда увидел своими глазами все происходящее, в том числе много смертей, появилось какое-то чувство бесстрашия и отсутствие инстинкта самосохранения. Многие медики стали устраиваться в спецотделения и бригады и спасать жизни людей.
В госпитале было как на войне: по 100 человек в каждом отделении, которые просто задыхались и кашляли. Нехватка медработников, нехватка основных лекарств и медоборудования. Иногда нам приходилось проводить в «красной» зоне по 20 часов в сутки.
Лето прошло в необычном ритме. Не было чувства радости. Вместо этого были постоянные переживания за близких, знакомых пациентов, волнение, когда цифра [новых случаев заражения] выросла.
Думаю, что вторая волна опаснее, чем первая. Многие молодые коллеги из поликлиник и больниц стали болеть вирусной пневмонией, как будто вирус без разбора стал косить всех подряд, в том числе молодых.
Сейчас мы ждем вакцину. Но все равно сильно обеспокоены, потому что не знаем, какие сюрпризы ждут нас в будущем. В целом все очень устали и просто элементарно хочется, чтобы этот вирус обошел стороной твоих близких.
Как сообщалось ранее, бывший санитарный врач России, депутат Госдумы Геннадий Онищенко раскритиковал частое употребление врачами слова «волна» по отношению к распространению коронавируса. По его словам, правильно говорить о доэпидемическом, эпидемическом и пандемическом уровнях.
Подробнее читайте: «У нас и первой волны не было»: Онищенко призвал врачей не говорить о «волнах» COVID.
