В медицинском сообществе в прошлом году особо популярной схемой мошенничества стали сообщения в мессенджерах от фиктивного главного врача с просьбой «оказать содействие правоохранительным органам» в борьбе с утечкой финансов.
Так, например, в Омске, несмотря на недавние случаи в этом же городе, врач перевела неизвестным лицам по указанию псевдо-главврача почти 10 млн рублей. Ранее в Оренбурге реаниматолог отдала 7 млн рублей мошенникам, которые обратились к ней от имени главврача, в Чувашии двух медработников мошенники от имени «Минздрава» обманули на общую сумму в 3,5 млн рублей, а сотрудницу НМИЦ Блохина «развели» на 1,5 млн от имени аж самого заместителя министра здравоохранения. Более того, как стало известно «Медицинской России», в одном из медучреждений Сибирского федерального округа в ноябре 2023-го года медсестра перевела мошеннику 2 млн рублей через две недели после того, как в этой же больнице главный врач провел собрание по теме этих же мошенников.
Многие коллеги выражают недоумение — несмотря на регулярную огласку в СМИ, находятся люди с высшим медицинским образованием, которые покорно бегают и набирают кредитов по банкам и микрозаймовым организациям по указкам «главврачей» и «сотрудников ФСБ». Звучат рассуждения о том, что такие доктора имеют сниженные умственные способности и могут быть попросту профнепригодны в медицинском деле, неся потенциальную опасность пациентам.
Наша редакция вместе с психиатрами, психотерапевтами, врачами и юристами разбиралась, почему представители медицинской профессии, требующей повышенной интеллектуальной нагрузки и обладания критическим мышлением, ведутся на уловки мошенников. Связаны ли финансовая неграмотность и доверчивость с умственными способностями врача как практикующего специалиста?
Управляющий партнер МКА «Аронов и Партнеры», кандидат юридических наук, адвокат, член правления Ассоциации управленцев сферы здравоохранения Александр Аронов уверен – тот факт, что врач стал жертвой мошенничества, не характеризует уровень его врачебной квалификации.
«Инженеры, банкиры, философы, актеры, композиторы, врачи — в первую очередь люди. Они подвержены обману со стороны профессиональных мошенников, особенно, когда речь идет о тех материях, в которых понимают не все. Например, чтобы отличить реального сотрудника правоохранительных органов от телефонного “дельца”, нужно знать, как устроена система правоохранительных органов, как точно звучат наименования должностей, специальных званий и т. п. Врачи совершенно не обязаны владеть всей этой информацией. Тем более, обман строится на формировании “реалистичной картинки”, в которую может поверить человек любой профессии, вне зависимости от уровня экспертности. Мошенники не просто звонят и говорят “отдайте денег”, они разыгрывают целое театральное представление» — говорит Аронов.
Сама суть такого преступления, как мошенничество, — это обман. И каждая ложь может стать успешной, если у обманываемого не хватает информации о предмете.
«Современный человек перегружен информацией, из-за чего складывается тенденция «отсекать» лишнее и не запоминать то, что к непосредственной деятельности не относится. С учетом того, что медицина — сложная профессия, у многих специалистов не остается желания или сил на развитие своей финансовой грамотности, изучение работы правовых механизмов. Это как раз влияет на то, почему специалист такой интеллектуальной профессии может стать жертвой мошенников. Но даже если врач будет интересоваться правом, он не будет застрахован полностью. Возможности социальной инженерии настолько же широки, насколько широка сама жизнь: каждый день создаются новые схемы, приемы, вовлекаются различные отрасли бизнеса», — уверен адвокат.
Эксперт подчеркнул, что пострадавших от мошенников на самом деле гораздо меньше тех, кого им обмануть не удалось — просто статистики такой нет.
«Факт принятия решения о передаче денежных средств в неблагоприятных условиях, с которыми человек раньше никогда не сталкивался, ровным счетом ничего не говорит ни о профессиональных качествах врача, ни об уровне его интеллекта. Современный этический дискурс категорически не допускает «перекладывания» ответственности на жертву преступления. Десятилетиями в науке криминологии существовало понятие «виктимность», обозначающее совокупность свойств характера и поведения лица, способствующих совершению преступлений именно в его отношении. Сегодня криминологи ставят под сомнение право этого термина на существование. В любом случае в совершении мошенничества виноват только мошенник», — отметил Александр Аронов.
Адвокат уверен, что жертвами мошенников могут стать представители самых разных профессий, в том числе связанные с высокоинтеллектуальным трудом.
«Важно понимать, что решение о передаче денежных средств потерпевший принимает под влиянием обмана, нередко находясь в глубоко неблагоприятном психологическом состоянии, в серьезном стрессе. Часто мошенники обладают специальными познаниями в области психологии и сознательно вводят потерпевшего в такое состояние. Чтобы противостоять подобному воздействию, необходимо предметно понимать “технологии” их “работы” и обладать большим объемом других знаний. Думать, что если врач попался на удочку мошенников, то он теперь профнепригоден, могут только люди, знакомые с уголовным процессом, наверное, исключительно по мотивам отечественных и зарубежных сериалов», — подытожил Аронов.
Ассистент кафедры психиатрии и психотерапии с клиникой НМИЦ им. В. А. Алмазова, врач-психотерапевт, сомнолог «МК Медика» Евгений Ильченко считает, что предпосылки можно поискать и в устоявшейся традиции беспрекословно выполнять любые указания начальства. Это тоже ведёт к тому, что врачи рефлекторно ведутся на псевдо-главврачей.
«Отчасти это следствие патернализма в медицине — классическая модель взаимоотношений между врачом и пациентом, при которой пациент полностью полагается на квалификацию и опыт лечащего врача. Только в этом случае участники событий – сам врач и его начальство, чьи приказы принято выполнять без всяких обсуждений» — считает Ильченко.
Также, по словам Ильченко, имеет значение феномен виктимблейминга — обвинение жертвы по принципу «сам виноват, дурак», распространенный в обществе. Это усиливает страх, тревогу, стресс, например, если беда с человеком уже произошла. Из-за чего о части совершенных мошенничеств в медицинской среде можно не знать, а человек стесняется обращаться за помощью.
«Психологические уловки мошенников — повиновение к сотрудничеству, озвученные персональные данные, сбивка модели общения, неожиданность, запугивание, срочность, а также игра на чувстве вины. Перевод денег в неприятной ситуации ради «выхода сухим из воды» кажется наиболее простым вариантом, поскольку многие врачи и так себя чувствуют «без вины виноватыми». Не надо поддаваться стыду и панике, ведь распространяя информацию об этом, мы занимаемся профилактикой мошеннического экстремизма. Врачи – не юристы. Триггер для них – это все то, что связано с правовым полем. На эту болевую точку и давят мошенники, запугивая и угрожая последствиями. Поэтому важно развитие финансовой и юридической грамотности среди врачей», — заключает Ильченко.
Заведующая кафедрой психиатрии, наркологии, психотерапии и клинической психологии СГМУ им. В. И. Разумовского, доктор медицинских наук, профессор, врач-психиатр Юлия Барыльник утверждает, что интеллект, возраст, пол и социальная принадлежность совершенно не влияют на устойчивость к действиям профессиональных мошенников. Популярный ныне способ «разводить» медработников под прикрытием фейкового главврача профессор связывает с неуверенностью в себе: когда у жертвы есть определенный авторитет, которого трудно или нельзя ослушаться, риск попасть в ловушку мошенников возрастает.
Оперируя всеми этими манипуляциями, злоумышленники «взламывают сознание» и отключают у жертвы критику происходящего. Защита от подобных «взломов» в любой профессии — информационная просвещенность и знание основ психологической защиты.
«Основной признак манипуляции: у жертвы сохраняется иллюзия о самостоятельности принимаемых решений и действий, а манипулятор относится к другому исключительно как к средству достижения целей. «Ключи» к человеку подбираются самые разные. Технологии примерно одинаковые: это искажение информации, когда, например, мошенник оперирует фактом, что деньги, списанные со счета жертвы будут не только потеряны ею, но и переведены в Украину для поддержки ВСУ. Также используется избирательная подача материала, его внезапность. Манипулятор дробит проблему на маленькие части и представляет лишь небольшой кусочек, на который жертва должна обратить внимание. Так, например, внимание уводится от того, что на человека заводят уголовное дело, и переключается лишь на денежную сторону вопроса. Играет роль способ подачи информации: преувеличение опасности, элементы шантажа, ускорение темпа речи, непонятные термины, прикрытие авторитетом “главврача”», — подытожила специалист.
Главный челюстно-лицевой хирург Республики Хакасия, писатель и художник Руслан Меллин в качестве фактора уязвимости к действиям мошенников у медиков назвал гипертрофированное стремление помочь нуждающемуся, вследствие чего – определенную степень излишнего доверия к людям, а также хроническую усталость, которая в нужную минуту может отрицательно сказаться на концентрации внимания.
«Уставшего человека легче ввести в гипноз, зомбировать, направить к банкомату. В нашем регионе только за прошлый год зарегистрирован 2181 случай разнокалиберного мошенничества, количество потерпевших составило 2061 случай, и только 266 случаев направлено в суд. Среди медицинских работников, по последним данным, было озвучено восемь таких случаев. Во всех эпизодах медицинским работникам писал так называемый «главный врач», передавал в режиме текстовых сообщений, что произошла финансовая ошибка, в которой сотрудник играет ключевую роль. Предупреждал, что позже с медиком свяжутся бухгалтера из Минздрава и подскажут дальнейшие действия. Итог один — все лишились не только своих небольших сбережений, но еще и оформили непосильные кредиты» — рассказал Меллин.
Хирург тем не менее считает, что перманентная доверчивость пострадавших медработников и их моральное состояние не может обернуться опасностью именно для оказания профессиональной медицинской помощи, поскольку они сами привыкли держать с пациентами ухо востро – это уже специфика их профессии.
«Довольно часто случается так, что пациент дает доктору заведомо ложную информацию о своем статусе заболевания, жалобах, анамнезе с целью достижения личных целей. Например, открытие или продление листа нетрудоспособности без объективных на то причин. В моей практике был случай, когда пациент получил травму в быту, но настаивал на том, что она была совершена при криминальных обстоятельствах. Случай наоборот: одна женщина скрыла от меня информацию о косметологических процедурах ради скорейшего проведения операции, которая на тот момент ей была временно противопоказана. При этом на сегодняшний день пациент не несет никакой ответственности за дачу ложных сведений, но врач несет уголовную ответственность за оказание услуг, не отвечающих требованием безопасности. Поэтому он, конечно, будет предельно внимателен и профессионален, чтобы самому не угодить за решетку», — заключил Руслан Меллин.
