Все новости по запросу: Мустафина-Бредихина

Юрист российского общества неонатологов Диана Мустафина-Бредихина интервью RT рассказала о нестыковках в деле Элины Сушкевич и Елены Белой. Она пояснила причины, по которым врачам не было никакого смысла убивать младенца, а также о том, что в этом резонансном деле пока вопросов больше, чем ответов. - Диана, вы лично знакомы с Элиной Сушкевич? — Да, я её неплохо знаю. Элина — известный, уважаемый неонатолог, возглавляет калининградское отделение нашего общества. Мы постоянно общаемся на семинарах, обучающих мероприятиях. Иногда она звонит мне консультироваться по вопросам законодательства. — Её сейчас обвиняют в преднамеренном убийстве — проведении инъекции, от которой якобы погиб ребёнок? — Да, так и есть. — Что вам известно об этом деле? — Мы получаем информацию из открытых источников, как и все. В том числе из заявлений Следственного комитета. Из того, что озвучено, получается, что Элина Сушкевич приехала в другое учреждение, чтоб там лишить жизни ребёнка. Специально для этого приехала. Абсурдность ситуации можно оценить, даже не будучи юристом или медработником. Роддом, относящийся к учреждениям второй группы (не обладающий необходимыми условиями для реанимации. — RT), вызвал реанимационную бригаду из перинатального центра Калининградской области, учреждения третьей группы. «Тяжёлых» детей из учреждений второй группы всегда забирают в третью. Это нормальная практика. Итак, роддом вызывает на себя реанимацию. Элина Сушкевич в составе реанимационной бригады приезжает в чужое учреждение. С руководством которого её не связывают ни трудовые, ни какие-то другие организационно-подчинённые отношения. И вдруг по уговору руководителя этого учреждения убивает ребёнка. Внимание, вопрос: для чего ей-то это было нужно? Если это не её пациент. Реанимационная бригада приезжает, чтобы транспортировать ребёнка или проконсультировать его на месте. Такова функция реанимационных бригад. Зачем ей убивать чужого пациента? — По версии следствия, главврач роддома Елена Белая попросила убить ребёнка, потому что была уверена, что он всё равно потом не выживет. Чтобы не портить статистику, она попросила Сушкевич сделать ему смертельный укол. И дальше записала ребёнка мертворождённым. Эта статистика так важна? — По версии следствия, получается так. Но выбран какой-то очень сложный трудоёмкий публичный путь. Вызов реанимационной бригады, наверное, осуществлялся официально. Куча сотрудников роддома, реанимационная бригада. Очень странно при этом (таком количестве свидетелей. — RT) вдруг действовать. — При этом никто не отрицает, что они несколько часов его реанимировали. — Теперь уже да. Но когда в ноябре прошлого года возбудили уголовное дело против Белой, это не признавалось (следствием. — RT). То следователи сначала говорили, что не вводили сурфактант, потом — что вводили. Сейчас следствие признаёт, что реанимационную помощь всё-таки оказывали. То есть мы видим, что на стадии расследования уже была допущена какая-то ошибка. Может быть, сейчас у следователей появились новые сведения, но мы не имеем к ним доступа. Но ведь один раз уже ошибка была. И мы настаиваем на открытом расследовании, чтобы избежать дальнейших искажений. — Но для отчётности, для статистики выгоднее записать мертворождённым, нежели умершим в учреждении? — Почему-то все как-то огульно утверждают, что врачи ставят статистические данные во главу угла. В Калининградской области сейчас хорошие показатели по младенческой смертности, одни из самых низких в стране. Не думаю, что одна смерть пациента может ухудшить показатели по области. Странно, что человек спасает жизни, а потом вдруг лишает. Мне кажется, статистические данные не имеют принципиального значения. — А если бы Элина Сушкевич забрала ребёнка в перинатальный центр и он умер там — это испортило бы статистику самому центру? — Выживаемость таких новорождённых — 5—10%. Бывают смерти в пути, бывают смерти по привозу. Это же реанимационное отделение — здесь все на грани жизни и смерти. Сказать, что эта смерть испортила бы статистику перинатальному центру? Я бы воздержалась от подобных заявлений. — Елена Белая была обязана вызвать реанимационную бригаду и вызвала её. Реанимационные действия не помогли. Она действительно подделала документы о том, что ребёнок родился мёртвым? — Мы этого не знаем. Вообще не следили за делом Елены Белой. Мы профессиональное сообщество неонатологов, мы не даём оценку деятельности акушеров. Наше общество подключилось только с конца прошлой недели, когда в деле странным образом (как соучастница. — RT) появилась Элина Сушкевич. Как я понимаю, Элина попала в эту историю по ходу расследования. Видимо, открывались какие-то новые обстоятельства. И дело Белой плавно перетекло и к Элине Сушкевич. — Неонатологи считают, что сульфат магния был показан для введения или нет? — У нас нет сведений, кому вводилось. Ребёнку, женщине? В какой дозировке? Никаких сведений, кроме утверждения Следственного комитета, что ребёнок умер из-за введения этого препарата. Представители профессионального сообщества хотели бы это выяснить — есть же какие-то медицинские тонкости. Чтобы оценить, нужно получить материалы дела. Конечно, мы собираем по крупицам сведения, чтобы восстановить картину. — Вы вступились за Сушкевич только потому, что она известный неонатолог, или вы бы поднялись на защиту любого рядового реаниматолога? — В отношении не каждого неонатолога возбуждается дело по статье об умышленном убийстве. Есть «медицинские» статьи, которые часто инкриминируются врачам. Это статья 109 (причинение смерти по неосторожности), это статья 238 (оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности), статья 118 (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности). Но то, что врач-реаниматолог специально убьёт?! Бывает легкомыслие, халатность, но чтобы прийти и убить… Это прямо какой-то фильм ужасов. — Есть какая-то статистика обвинений неонатологов в смерти новорождённых? По всем этим статьям о неосторожности, несоблюдении требований безопасности, халатности? — Мы такую статистику не ведём. Но сейчас становится понятно, что зря. Периодически возникают обвинения в причинении смерти по неосторожности. Но припомнить конкретное дело, которое бы дошло до суда, не могу. Мы включились в защиту Элины сразу, как только появилась информация о её задержании. Когда узнали, был первый шок. Появилась идея с флешмобом в поддержку. Обратились к гражданскому обществу. Каждый примерил ситуацию на себя — вдруг завтра и тебя обвинят по такой тяжёлой статье. По ней дают вплоть до пожизненного заключения. Поэтому мы и написали открытое письмо. Неонатологов в России не больше 6 тыс. человек. Тесный мир. И это специализация, подразумевающая высокий уровень эмпатии. Туда идут люди, которые действительно любят детей. — Вы говорили, что Элина периодически консультировалась с вами по юридическим вопросам. А зачем врачу это нужно? — Потому что они боятся. Страшно что-то неправильно написать. Во всех странах медработников учат оформлять медицинскую документацию. У нас врачи этого не умеют, многого не знают. Нет курса медицинского права. Сейчас только вводят потихоньку. — Сушкевич на этом вызове нарушила предписанный регламент медицинских действий? — Мы этого не знаем. Нет документов, информации по делу. В СМИ сейчас кучу всего вывалили. Путают сульфат с сурфактантом. Надо специфику знать. Первый — для пациентов с дыхательными проблемами. Второй — для другого. — Вы выпустили обращение, запустили флешмоб. Что собираетесь предпринимать дальше? — Будем ходатайствовать, чтобы наших экспертов привлекали. Все наши специалисты — практикующие врачи. Готовы разобрать детально, если нам предоставят документацию. Надо честно разобраться в том, что произошло Как сообщалось ранее, медицинские юристы, среди которых директор “Факультета медицинского права” Полина Габай, юрист Асад Юсуфов, юрист Российского общества неонатологов Диана Мустафина-Бредихина, заявили о неочевидности причинно-следственных связей в деле врачей из Калининграда, обвиняемых СКР в убийстве новорожденного. Подробнее читайте: Юристы нашли нестыковки в деле Сушкевич: “Говорить об убийстве странно”

Юрист Российского общества неонатологов: “Зачем Сушкевич убивать не своего пациента?”