Маленькие хитрости большой системы здравоохранения
Привычная история для современной России: сокращают медицинские организации и специалистов. Те, что остаются, работают с запредельной нагрузкой, но их явно не хватает. Главные врачи предлагают оставшимся работать во время отпуска. Иногда без доплаты, на общественных началах. Если они не соглашаются – им напоминают о клятве Гиппократу и долге врача.
Не осталось в больнице хирургов – могут «посадить» на должность терапевта. А на место врача-терапевта – фельдшера. Не действуют уговоры – могут предложить уволиться. Медицинские работники безмолвствуют – прививка от рабства действует не сразу, а иногда просто не работает вакцина. Страх остаться без работы в системе, где скоро санитарок будут принимать и увольнять только с ведома минздрава, очень велик.
Но боятся не все. Грамотные высококвалифицированные врачи не хотят работать в коррумпированной системе и увольняются. Главные врачи и минздравы не замечают потери бойцов – им не до того.
О бедном начмеде замолвите слово
Во всей этой истории мне жаль не главных врачей, а начмедов. Именно они становятся жертвами «оптимизации», отвечая за чужие грехи в критических ситуациях (о простых врачах я и не говорю – доказать, что они что-то не доделали в нынешней системе – раз плюнуть). Начмеды, как правило, в крупных больницах назначаются главными специалистами.
Главный врач – особый вид медицинского работника, прошедший сложнейший процесс селекции. Его задача – тупо выполнять распоряжения свыше (далеко не всегда оформляемые в форме приказов), при необходимости – найти крайнего и, что греха таить, обеспечить устоявшееся течение финансовых потоков как внутри больницы, так и за его пределами. За успешное решение этих задач главным врачам прощаются невинные коррупционные шалости и откровенные провалы в работе. Пусть сукин сын – но он же свой сукин сын.
У любого врача есть выбор: уйти или остаться, сменить одно (малооплачиваемое) ярмо на относительно лучше оплачиваемое. Для начмеда этот выбор более тяжелый – уходя со своей должности «по несогласию», он добровольно покидает обойму руководителей здравоохранения, понимая, что трудоустроиться в государственной системе ему вряд ли удастся. Отказаться от заработной платы, которая всего на 10% ниже, чем у главного врача (взятки и выплаты за оказание платных услуг не берем во внимание) сможет не каждый.
Улетела птичка из «золотой» клетки
Я из этой «золотой» клетки заместителя главного врача ГБУЗ, фактического руководителя Центра СПИД, улетел, когда после четырех лет работы понял: результатов моя работа дать не может. Предложения, способные улучшить ситуацию в городе и в области, никто не собирается выполнять и даже поддерживать. Ушел не сразу: писал, предлагал, находясь в тесных рамках корпоративной этики. Вплоть до обращения на «Горячую линию» В. Путина. Совершенно бестолковый поступок, сделавший дальнейшую работу в системе невозможной. К чему я, собственно, уже был готов.
Но уйти по собственному желанию означало просто уступить «реформаторам» и было абсолютно неприемлемым. Другое дело – сокращение должности, вполне обоснованное: если главный врач считает, что руководитель Центра СПИД ему не нужен, но при этом не собирается менять критериев оценки его труда и удаляет место работы от объекта руководства, жди маленьких и больших подлостей.
В этом деле вид, появившийся в результате селекции, преуспел, без подлостей он не умеет руководить. Не нужно – так не нужно. С огромной радостью подписал уведомление о сокращении должности, а следом – заявление о готовности прекратить работу досрочно.
Маленькие хитрости системы управления здравоохранением
Только вот не было на эти заявления отклика. Интересно, но если обычный гражданин обращается с заявлением или жалобой в органы власти – на них должен быть дан ответ в установленные сроки. Если гражданин обращается с заявлением в больницу – тоже. За этим бдит прокуратура.
А вот если медицинский работник обращается с заявлением в Минздрав или к главному врачу – ему никто отвечать не обязан, ничего по этому поводу в нормативных документах не сказано. Раб – он и есть раб, что с ним церемониться? Хотя это странно: главный врач оформляется на работу по контракту с Минздравом и фактически является его работником. А Минздрав – это орган исполнительной власти в сфере здравоохранения. Но, как показал дальнейший ход событий, ни прокуратуре, ни Рострудинспеции это не показалось достойным внимания.
Не реагировать на заявления сотрудников – первая хитрость системы здравоохранения при работе с врачами. Обращался я с заявлениями и служебными записками с просьбой объяснить, почему не выполняется законодательство – всё безрезультатно. Хотя, результат был: мне сообщили, что скорректированное в связи с моим предстоящим увольнением штатное расписание находится на согласовании в МЗ Пензенской области.
Это – вторая маленькая хитрость. Минздрав вообще не имел никакого права вмешиваться в процесс сокращения должности, это – прямая обязанность работодателя, главного врача. Но контролеры в дальнейшем и на это никакого внимания не обратили.
Накануне последнего дня моей работы я получил новое уведомление: об отмене сокращения должности без объяснения причин. Проверки контролирующих органов и, в дальнейшем, судебное разбирательство показали, что работодателю можно всё, в том числе в любой момент отказаться от процедуры сокращения в связи с «изменившимися обстоятельствами». Работник в этой ситуации оказывается бесправным – эта прореха в законодательстве нарушает права работника и превращает его в раба. Никому нет дела до того, что он уже готов трудоустроиться в другом месте и нарушает договоренности (если они есть).
После консультаций с юристом мной было принято решение прекратить трудовые отношения с ГБУЗ, поскольку уведомление об отмене процедуры сокращения было оформлено не надлежащим образом (не содержало ссылки на приказ о прекращении процедуры сокращения). Заручившись аудиозаписью, подтверждающей, что приказа об отмене процедуры сокращения не было, и предупредив, что подписывать его задним числом я не буду, я покинул место ранее любимой работы. Предварительно написав официальное заявление о прекращении трудовых отношений и объяснив причины.
Материалы последующей проверки Рострудинспекции четко зафиксировали, что при проведении ВЫЕЗДНОЙ проверки приказ об отмене процедуры сокращения должности проверяющим предоставлен не был, то есть его не было в природе. Зато откуда-то появился акт, написанный от руки и явно в спешке, о том, что я якобы отказался подписать приказ. Вот ведь как бывает: уведомление подписать я не отказался, а приказ – отказался. Это еще одна маленькая хитрость системы здравоохранения: любой документ может быть оформлен и подписан подчиненными главного врача задним числом. Если у них нет совести, но есть желание оставаться рабами.
Дальше все было скучно: месяц меня уговаривали выйти на работу, выясняли, в трезвой ли я памяти и не взял ли больничный (еще одна хитрость – когда сотрудника, особенно не рядового, привлекают к ответственности, он берет больничный). Но мне это было совсем не нужно: я не собирался оставаться на работе, напротив, я не хотел работать так, как мне предлагалось: врать, дезинформировать, нарушать законодательство. Предполагал, что все удастся завершить миром и довести процедуру сокращения до конца в соответствии с действующим законодательством. Не тут-то было.
А судьи кто?
Спустя месяц позиционного противостояния меня уволили по статье за однократное грубое нарушение трудовой дисциплины, выразившееся в отсутствии на рабочем месте в течение месяца. И другого пути, кроме как обратиться в суд, у меня не оставалось. Основной аргумент: отмена сокращения должности была проведена ненадлежащим образом, приказ о сокращении должен быть доведен до конца.
А при подготовке к судебному разбирательству вдруг выяснилось, что в деле появился приказ главного врача об отмене сокращения должности. Естественно, без моей подписи и даже обязательной приписки о том, что я с этим приказом не согласен. Это еще одна маленькая хитрость: приказ и любой другой документ в государственной больнице может быть оформлен задним числом.
Судья поступила очень технично, отказавшись приобщить к материалам дела стенограммы телефонных переговоров, свидетельствующие о том, что приказ об отмене сокращения был оформлен задним числом. Приобщила она к делу аудиозапись, но… отказалась их заслушивать, поскольку, качество было недостаточным для чутких судейских ушей и пойдя навстречу юристу МЗ ПО, который был отряжен на помощь юристу больницы в качестве представителя, хотя по праву должен был иметь статус соучастника.
Почему соучастника? Потому что администрация больницы в сговоре с МЗ ПО совершила должностной подлог, предоставив в качестве доказательства в суде сфальсифицированный документ. И суд старательно не заметил совершение преступления, за которое предусмотрена уголовная ответственность.
Что нужно еще помнить медицинскому работнику, не желающему становиться рабом в системе государственного здравоохранения?
- Государственная машина всегда встает на сторону не гражданина, а частицы этой же машины. Не следует надеяться на Прокуратуру или на Рострудинспекцию – их руководители тоже болеют, часто к тому же «срамными» болезнями, из которых хуже всех поддается лечению потеря совести.
- Профсоюзы никогда не будут защищать интересы бывших сотрудников, как и бывшие коллеги, которым нравится быть рабами.
- Государственная машина даже за несправедливые наказания может карать не один раз. Например, человеку, уволенному «по статье», государственная служба занятости начисляет минимальное пособие по безработице.
- Каким бы врач не был специалистом, его потерю орган исполнительной власти в сфере здравоохранения не заметит. Российское здравоохранение не нацелено на получение результатов и за них с руководителей системы и ее подразделений никто не спрашивает – его руководителей волнуют совсем другие проблемы.
Автор: Сергей Олейник
