Врачи не боятся ответственности как таковой. Врачи боятся тотальной, огульной ответственности за любой неблагополучный результат, даже в том случае, когда всё было сделано lege artis, а неблагоприятный результат явился неизбежным и закономерным следствием заболевания и возможностей медицины.

Давайте от практики отталкиваться.

Рассматривался здесь случай, когда пациента с опухолью средостения, от которого отказались все врачи, взялся оперировать самый опытный в этой области хирург. Ни о какой “криворукости” и низкой квалификации тут речи не шло; он реально самый лучший, масса спасённых жизней и пр.

Вскрыв средостение, хирург столкнулся со значительными техническими сложностями, в виде выраженного нарушения морфологии в следствии имеющегося заболевания. Хирург не отступил. А решил дать больному шанс, хотя понимал всю сложность и рискованность задачи. Врач осторожно разделял спайки специальным УЗ-аппаратом, но одна из спаек проросла крупный сосуд, возникло кровотечение, и позже, через несколько дней пациент скончался.

Риск, на который пошёл врач, был оправдан; пациент был обречён, а так у него был крохотный, но шанс. Попытаться стоило.

Но, разумеется, тут же возбудили уголовное дело, врача уволили.
Позже, правда, ему удалось избежать тюрьмы (всё-таки, доктор наук, завотделением, известный врач).

Но какие выводы из этой истории сделают все врачи?
Во-первых, они не будут брать таких пациентов, сознательно выискивая и находя противопоказания к операции. Т.е. поводы отказать в оперативном лечении, т. к. это связано в первую очередь с риском для самого врача.
Во-вторых, вскрыв грудную полость и увидев такой конгломерат, они не будут пытаться спасти пациента, пусть рискуя, но использовав один шанс из ста, который есть, а просто остановятся на этом этапе и зашьют, лишив пациента последнего шанса. Зато сами не окажутся на нарах “за криворукость”.

Уйти им из медицины, из хирургии? А зачем?

Им там и так не плохо. Почему это они вдруг должны уходить лишь потому, что не хотят рисковать своей жизнью и карьерой?
Они останутся; просто такие пациенты теперь будут умирать чаще.

Совсем примитивный пример; закрытый массаж сердца пожилому человеку.

Прогиб грудной клетки на 5 положенных см с большой вероятностью вызовет прелом рёбер. Которые вполне могут и лёгкое повредить.

Кого реанимируют? Уже умершего. Всегда ранее считалось, что хуже ему уже не сделаешь; он уже умер. А теперь вот в суд подают за “оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности”. Так теперь реаниматолог будет выполнять закрытый массаж сердца “нежно”, прогибая грудную клетку дай Бог на 0,5 см. Да, это лишит пациента последнего шанса на жизнь, но зато врача никто не притянет в застенки СК за “ятрогенное преступление”.
Вот подлинная цена «бастрыковщины» в медицине и в судьбах пациентов.

Усиление травли врачей, в соответствии с законом перехода количества в качество неизбежно приведёт к тому, что врач или уйдёт из медицины (или “опасной” специальности в медицине) и помощь будет оказывать физически некому, или он в своих действиях станет руководствоваться не тем, как наиболее эффективно лечить пациента, идя порой на оправданный профессиональный риск, а тем, насколько это может быть опасно для самого врача по последствиям.

Лишая пациента пусть небольшого, но шанса, зато обезопасив себя от возможных претензий и преследований.

Работать врачи станут, исходя из наших реалий. А они таковы, что интересы пациента не являются сегодня приоритетными для врача.
Приоритетным является выполнение инструкций, правильное заполнение документации, красивая статистика и т.п.

А сами действия врача, даже направленные к благу пациента,  могут нести угрозу самому врачу. Опять-таки, по нашим российским реалиям.

Пациенты и их близкие ожидают, что в случае противоречия между законом и моралью, когда речь идёт о благе пациента, врач всегда будет действовать во благо пациента, не считаясь с личными издержками. В том числе и юридического плана.

Насмотрелись “доктора Хауса” с его “расследованиями”, вплоть до проникновения в чужое жилище.

Но в России такой номер не пройдёт. Чем сильнее юридический пресс на врачей, тем меньше они будут склонны подставляться под каток правосудия даже во имя жизни больного.

Надо понимать, что скрупулёзное исполнение Закона не всегда идёт во благо больному, ибо сам Закон несовершенен и не охватывает всех жизненных и профессиональных ситуаций; да и не может.
А рассчитывать на понимание со стороны правоохранительных и судебных органов в настоящее время не приходится.

К тому же, в стране отсутствуют как единая методика проведения экспертизы, так и чёткие критерии оценки качества лечения. Разные экспертизы могут выносить противоположные заключения, а судья может их вообще не учитывать (чему есть множество примеров), и руководствоваться, как указано в Законе, “своим внутренним убеждением”.

И врач теперь, под угрозой репрессий будет очень, очень законопослушным.

Поступает пациент с кровотечением. Необходима массивная гемотрансфузия, но группа крови редкая и нужного количества донорской крови в больнице нет.

Опять-таки, нет не по причине халатности – не заказали, а потому, что её просто мало, и Центр крови не в состоянии обеспечить каждую больницу большим запасом “на всякий случай”, и выдаёт кровь лишь для конкретного пациента.

Ехать за дополнительным количеством донорской крови долго; пациент с большой вероятностью её не дождётся, не доживёт. С пациентом, а это молодой парень, друзья, готовые сдать для него свою кровь; группа и резус подходят.

Дежурный врач производит забор крови у сопровождающих лиц, производит гемотрансфузию и тем самым спасает пациенту жизнь.
По существующим приказам Минздрава переливание не обследованной крови запрещено. Но врач пошёл на этот оправданный в данной ситуации риск для спасения жизни пациента, хотя формально закон был нарушен.
Позже выяснилось, что один из доноров был инфицирован вирусом гепатита С, хотя и сам об этом не знал.

Спасённый пациент также оказался инфицирован, и по выписке подал жалобу на врачей. В результате было заведено уголовное дело, и два дежуривших в тот день врача получили реальные сроки лишения свободы, а также запрет в последующем (после отбытия наказания) на врачебную деятельность.

Этот случай был доведен до сведения всех врачей специальным «информационным письмом» Минздрава, чтобы врачи сделали соответствующие выводы.

Врачи эти выводы сделали.

И теперь в аналогичной ситуации ни один врач не станет рисковать своей свободой, карьерой и жизнью ради спасения жизни больного.
Т.е. спасти жизнь пациента теоретически возможно; вот оно спасение – сидит в коридоре, но для этого врачу надо нарушить закон, и врач этого делать не станет. Врач теперь всё будет делать исключительно “по закону”, исходя в первую очередь из соображения собственной безопасности. Даже если это приведёт к гибели пациента.

Потому, что наши реалии таковы, что предпочтительнее, чтобы пациент умер в соответствии с правилами медицины, чем поправился вопреки им. Первый вариант для врача безопаснее, а потому теперь и будет предпочтительным.

Автор: врач Игорь Семёнов

Как сообщалось ранее, я не являюсь специалистом по страховой медицине. Но я работаю в системе государственного здравоохранения. А потому меня сложилось своё (возможно, что и не правильное, но уж какое есть) представление о том, как работает наша страховая медицина. Подробнее читайте: «Страховые компании — бессмысленные паразиты на теле многострадального здравоохранения».