• Medrussia:
Machina, cura te ipsum!

Machina, cura te ipsum!

Общался как-то с одной активисткой, из добровольных, за права пациентов-жертв против “врачей-убийц”. Не сильно хотелось, случай свел, и так распорядился, что сбежать вариантов не было. 

С такими людьми общаться тяжело. Они, как бы это сказать… более настроены разрушать плохое, чем строить хорошее. Больше любят говорить, чем слушать. Видеть корень проблемы и саму проблему в целом – нееее, скучно. Гораздо приятнее цепляться к частностям, за деревьями не различая леса.

Диалог не задался, потому что на любые аргументы у нее было железное «Все понятно, что педиатрических бригад мало и не по делу вызывают, но вот ваша скорая три с половиной часа к ребенку с температурой!». В глазах – евангелический экстаз и желание жечь, колесовать и насаживать на кол. Я решил рассказать историю, свидетелем которой был я. Вдруг проймет…

Так вот…

Была у одного мужика машина. Марка… да неважна она, дело не в эмблемке на капоте, дело в самой машине. Хорошая была машина, и хозяин ценил – мыл, чистил, вовремя менял масло и доливал тосол. Запчасти искал качественные. Мастеру отдавал только малопьющему и проверенному, бензин заливал только с тех заправок, где его гарантированно не бодяжат методом Василия Алибабаевича. Машина работала с полной отдачей – много, не пересчитать, было случаев, когда она вывозила его и из глухомани, и вовремя доставляла в нужное место, когда срочно надо было. И ,в благодарность за заботу, работала много, а требовала мало.

Потом мужик этот умер, машина досталась сыну. Досталась, прошу заметить, несмотря на возраст, в практически идеальном состоянии. Сын, взвыв от радости, что ему такая вот обломилась, тут же начал машину нещадно эксплуатировать, ибо «тазы валят, братва рулит» и все такое…

Правда, такого ухода, как его отец, обеспечивать не собирался. Раз от бати машина досталась хорошей, то таковой и останется. Из новшеств – налепил разве что на двери наклейки с претенциозными надписями и оскаленными харями, стекла поменял на тонированные, ну и аудиосистему впихнул с такими басами, что серу из ушей вышибало даже на средней громкости.

Мыть – не мыл, дожди и так часто, помоют. Бензин лил какой придется, радиатор поил обычной водой из-под крана, колеса не подкачивал по году, СТО обходил стороной. Ведь там “дерут и плохо делают”. Тряпка и губка для мытья вместе с автошампунем тихо гнили в багажнике, заваленном всяким хламом. Все поломки, как принято говорить, лишь «марафетил», о профилактике и слышать не желал, памятуя, что «хороший стук сам вылезет».

Сломался у него как-то датчик бензина. На техстанцию? Да нахрен-нахрен! Стал паренек ездить по одометру, вычисляя километраж и деля на расход бензина. Через какое-то время сдох и одометр – парень, не унывая, принялся каждое утро засовывать в бензобак палочку и смотреть уровень топлива, рассчитывая, насколько его хватит. А так, как подобные расчеты, мягко говоря, очень приблизительны, пару-тройку раз все же заглох на трассе с сухим баком. Пока ждал вызванных друзей с канистрой, расхаживал вокруг машины, матерясь и пиная ее ногой – корыто, мол, долбанное, подставило.

Финал, натурально, был предсказуем – как-то у него, в очередную дальнюю поездку, на ходу, на хорошей такой скорости по не самой лучшей дороге, после очередного «бу-бух» на очередной колдобине, пробило картер, и двигатель, лишенный масла, даже какое-то время пытался вытащить машину, прежде чем заглох уже навеки.

Сынок орал, колотил снова-заново по машине руками, ногами. Проклинал машину, отца, двигатель, масло, фирму-изготовителя и вообще все, что попадалось на глаза. Кроме себя.

Добирался автостопом, а время было ночное. И в третьей машине, в которую он подсел, попутчики настолько заинтересовались его финансовым благополучием, что, притормозили в лесополосе. Дали по голове, затем по почкам, и бросили, оставив лишь в трусах и кроссовках.

Дуракам везет, очухался, выбрался на карачках на трассу. Добрые люди подобрали, перевязали, ну и вызвали бригаду «Скорой помощи», то бишь – нас. Всю дорогу паренек, прерываясь на рыгнуть в таз, рассказывал сию печальную историю. Продолжал поливать бранью долбанное гнилое железо на колесах, из-за которого вот так вот и вышло.

Так кто виноват? Ответ очевиден.

Теперь на миг представим, что машина – это медицина, которая досталась раздолбаю-обществу от бати-«совка», в годном состоянии. И далее – по аналогии, проследим, кто виноват в ее печальном состоянии?

Врачи? Ибо “знали, на что шли”, “не нравиться – пусть увольняются,” “клятва Гиппократа”.

Пришли работать – так пусть работают! Да? А если все плохо – пусть бастуют, пусть требуют, пишут, ругаются с начальством и властью, но – сами, не впутывая в это пациентов.

Вот и сынок считал, что машина должна как-нибудь сама себя обеспечить, раз уж она машина, и знала, на что шла, когда его возить начала. Уверен, что и сейчас он так считает.

Пусть считает – раз ему так легче. Только, если бы он о машине заботился, по голове бы не получил и с голой задницей в чистом поле не остался бы, без денег, документов и штанов.

Даму-активиста не проняло.

«Не, ну причем тут машина, я вам про медицину говорю! Вчера ваша эта врач отказалась в больницу везти человека, у которого кашель уже неделю!».

Она говорила, говорила, горячась и размахивая руками, а у меня перед глазами сразу снова возник образ молодого придурка, лупящего ногами по уже вмятому крылу с потрескавшейся краской и орущего проклятья. Задорно, с душой, с огнем во взоре и с полной уверенностью в своей правоте.

 

Автор: Олег Врайтов

Loading...
Олег Врайтов
Искренне и без цензуры