Декан юридического факультета Санкт-Петербургского института (филиала) ВГУ юстиции, кандидат юридических наук, доцент Наиль Идрисов опубликовал программную статью о необходимости формирования внятных и обоснованных алгоритмов уголовно-правовой оценки профессиональной медицинской деятельности, правового просвещения медработников и ёмкой работы по созданию нового поколения медиков и системы здравоохранения в целом.
Уважаемые коллеги, врачи и медицинские работники, специалисты и эксперты, научные деятели, законотворцы и правоприменители!
Уголовное право — это не только отрасль права или сфера научных знаний, лекции и семинарские занятия. Это не статьи уголовного закона и даже не сам Уголовный Кодекс.
Уголовное право — это живой, динамичный, крайне сложный и очень хрупкий организм, обладающий крайне серьезным арсеналом реакций на несогласие с ним – его велениями, запретами и санкциями.
Я использую слово “организм” намеренно, поскольку манифест должен быть понятен всем, в том числе медицинским работникам.
Врачи и медицинские сёстры как никто знают сложность и, порой, непредсказуемость человеческого организма, принципов и алгоритмов органов и тканей человека.
Призываю Вас отнестись к уголовному праву как живому и крайне сложному организму, в котором также существуют системы (например, кровеносная система — это система принципов уголовного права) и свои механизмы.
Так сложилось, что в сферу моих научных интересов попала проблема уголовно-правового регулирования профессиональной медицинской деятельности – актуальная сфера уголовно-правовой реальности, которая вызывает неоднозначную, порой неожиданную социальную реакцию.
Методом, в результате которого пришел к нижеизложенным выводам, является метод “погружения” медицинской деятельности как сферы социальных отношений в систему научных знаний об уголовном праве как о «живом» организме.
Мои предложения:
1. В многочисленных заявлениях представителей научной, законодательной и правоприменительной общественности звучат призывы к реформированию уголовного законодательства в целях понижения влияния уголовного права на здравоохранение.
Считаю, что современная уголовно-правовая регламентация инструментов воздействия на здравоохранение достаточна и адекватна.
Внесение изменений в действующий уголовный закон (введение в Уголовный Кодекс отдельной статьи, предусматривающей ответственность медицинских работников или «декриминализация медицинской деятельности» как термин, обозначающий снижение уголовной репрессии на медицинских работников) не принесут необходимого результата, не имеют социального основания и влекут высокую вероятность обоснованного беспокойства профессионального медицинского сообщества. В современной социальной реальности это крайне опасно.
2. Основное содержание проблемы состоит в двух аспектах иной системы уголовно-правового организма – правоприменении, то есть в исполнении предписаний, содержащихся в уголовном законе.
Первый аспект. Правоохранительная система находится под давлением юридической и фактической реализации запроса общества на социальную справедливость.
Одним из важнейших показателей социальной справедливости граждане признают доступ к качественному здравоохранению, при этом у большинства членов российского общества достаточно высокий набор требований к здравоохранению, его обязанностям и функциям.
Данные обстоятельства приводят к многочисленным обращениям граждан в следственные органы, поскольку представления субъекта о результатах медицинской деятельности не совпадают с объективной возможностью здравоохранения. При этом «очеловеченным» представителем всей системы здравоохранения выступает врач в широком понимании.
Находясь под давлением социального запроса, правоохранительная система, которая обязана реагировать на такой запрос, реализует свою государственную функцию.
Это порождает всем известную статистику о росте числа обращений граждан в Следственный комитет РФ и пропорционально ему количество уголовных дел.
Второй аспект. Внятных, обоснованных, воспринимаемых как справедливые и необходимые, алгоритмов и правил уголовно-правовой оценки профессиональной медицинской деятельности нет.
Квалификация преступлений, совершаемых медицинскими работниками в процессе осуществления профессиональной медицинской деятельности – это этиология проблем уголовной репрессии в медицине.
Это проблема и недостаток уголовного права, но не здравоохранения. Несмотря на то, что две сферы социальной реальности сосуществуют тысячи лет (человеческая деятельность в которых входит в перечень профессий от Бога), до настоящего времени право в целом, но особенно уголовное право, не смогло установить регламенты и «правила игры».
Однако в современных условиях это возможно. Развитие уголовно-правого организма позволяет на сегодняшний день изменить такую ситуацию.
3. Практическим инструментом реализации вышеуказанного положения должно стать постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации, разъясняющего спорные вопросы и устанавливающего правила квалификации таких преступлений.
Однако было бы глупо надеяться, что один государственный орган способен решить такую многогранную задачу как основания и условия уголовной ответственности медицинского работника.
В первую очередь необходимо определить границы преступного и непреступного в профессиональной медицинской деятельности.
Я называю это Сводом правил квалификации преступлений, совершаемых в процессе оказания медицинской помощи.
Одновременно необходима ревизия и гармонизация правовых актов, регламентирующих медицинскую деятельность (стандарты, клинические рекомендации и другие), поскольку нарушение данных предписаний образуют ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей.
Представляется, что такое достижение возможно только путем совместной работы экспертов правового блока и представителей медицинского сообщества, такую задачу надлежит разрешать в рамках Института государства и права Российской академии наук.
По сути речь идет о разработке основы постановления Пленума Верховного Суда РФ с предложением о рассмотрении которой необходимо обратиться в высший судебный орган страны.
Постановление Пленума Верховного Суда как форма закрепления указанных правил квалификации является наилучшим средством, поскольку адекватны задачам таких актов (основным источником правил квалификации любых преступлений выступает Верховный Суд).
В то же время постановление Пленума Верховного Суда РФ обладает свойством фактической обязательности как для суда, так и следствия (система обжалования судебных актов и возможность оправдательного приговора как показатель низкого качества следствия).
При этом качество техники изложения нормативного текста и его смысловая нагрузка в большинстве постановлений Пленума высокое, поскольку являются результатом работы профессиональных юристов-судей, заинтересованных в четких правилах работы судебной системы.
Поэтому текст будет понятен большинству специалистов, иметь обязательную силу и восприниматься медицинскими работниками адекватно, поскольку они также приняли участие в разработке таких правил.
4. Мы наблюдаем рост числа процессуальных проверок и возбужденных следователями Следственного Комитета РФ уголовных дел с 2012 года и в 2022 году будет десять лет с момента генезиса активного уголовно-правового воздействия на здравоохранение.
С точки зрения криминологии и уголовно-правовой социологии можно сделать некоторые выводы.
Во-первых. Концентрированное уголовно-правовое воздействие на сферу здравоохранения сформировалось как направление государственно-властной деятельности, но и как социальная конструкция. Сформировалось одно из частных направлений уголовной политики – то есть деятельности государства по реализации уголовно-правовых инструментов в здравоохранении.
Таким образом, можно заключить, что это осознанное влияние государства на здравоохранение как способ его реформирования.
Я называю это «коротким» путем реформирования отрасли, когда уголовно-правовое регулирование должно привести де-факто к исключению из медицинского сообщества тех медицинских работников, которые допустили нарушение уголовно-правового запрета в данной сфере.
Безусловно, такое воздействие должно и будет существовать, однако должны быть определены четкие правила квалификации и судопроизводства в широком смысле.
В то же время социальный запрос на качественную медицину и ее онтологическая сущность, требует иного, не уголовно-правового подхода. Уголовное право не имеет и не должно иметь инструментов к реформированию отрасли «длинным» путем.
Необходимо сформировать социальное доверие между группами, представляющими пациентов и медицинских работников. Также необходима емкая работа по формированию нового поколения медицинских работников и системы здравоохранения в целом.
По моим наблюдениям, мы двигаемся по этому пути, требующем иногда десятилетий для преодоления.
5. Необходимо прекратить социальные манипуляции в сфере уголовного права, эта сфера публичного правоприменения и отражает социальную реальность в принципе без относительно профессиональной деятельности.
Не должно быть «особых» в уголовном праве, дополнительные признаки лица (кроме возраста, вменяемости и физической природы) имеют значение только если они предусмотрены законом.
Вмешательство в живой организм уголовного права и его реализации (уголовный процесс) приводит к противостоянию двух социальных систем – здравоохранение и правоприменение. Существуют примеры осознанной эскалации такого противостояния, причем со стороны здравоохранения.
Социальное противостояние и негативное влияние необходимо исключить.
Способ – правовое просвещение медицинских работников. Я уверен, что уровень правовой культуры прямо пропорционален уровню культуры труда.
Будучи осведомлённым о сущности и принципах «той» стороны противостояния, о праве в принципе и отдельных его аспектах, медицинские работники повысят качество оказания медицинской помощи, поскольку медицинская деятельность является высоко зарегулированной. Правовое просвещение поможет качественно иным образом воспринимать содержание правовых актов, которые регулируют медицинскую деятельность (клинические рекомендации, стандарты оказания медицинской помощи, приказы регуляторов).
Более того, высокая правовая культура медицинского работника будет фильтром от негативного воздействия антиправовой системы взглядов, популистским образом пропагандируемой в этой среде, что позволит создать ростки социального доверия между здравоохранением и правоприменением.
6. Констатирую факт профессиональной разрозненности медицинского сообщества.
Только 15% медицинских работников довольны качеством медицинской помощи, которые сами оказывают. (согласно данным опроса “Справочника врача”)
В социальных сетях и мессенджерах много необоснованных критических замечаний в адрес здравоохранения и его государственного управления со стороны медицинских работников.
Дестабилизация здравоохранения имеет внутренние истоки в связи с перманентным стрессом сотрудников данной социальной сферы.
Механизм работает по принципам Н. Лумана: от беспокойства система становится не просто беспокойной, но и беспокойной своим беспокойством. А беспокойство по поводу беспокойства может только увеличить беспокойство, направлять систему исключительно по пути дестабилизации и деструктивного развития.
Эффективное здравоохранение как система социальных отношений требует спокойствия ее акторов, они должны перестать огульно и безосновательно критиковать решения государственных органов власти в этой сфере, состояние и перспективы ее развития. Критика должна быть конструктивной. Перманентное недовольство системой контрпродуктивно. Систему необходимо успокоить, в достижении этой цели заинтересовано, в первую очередь, профессиональное медицинское сообщество.
7. В профессиональной медицинской среде существует мнение о необходимости юридического закрепления медицинской деятельности как помощи.
Инициаторами предполагается, что законодательное определение медицины как помощи позволит исключить применение нормы, предусматривающей ответственность за оказание услуг, не отвечающим требованиям безопасности (статья 238 Уголовного Кодека РФ).
Однако, как нами указано выше, проблема социального контроля в медицине находится в области правоприменения и должна быть решена в предлагаемом постановлении Пленума Верховного Суда РФ.
Более того, искусственная конструкция (медицина – помощь, а не услуга), противоречит положениям Гражданского Кодекса РФ, где деятельность субъекта права может иметь овеществленный результат (работа) или результат, не имеющей материального характера (услуга).
Следует заключить, что здравоохранение есть система социальных отношений, включающих ее акторов – медицинских работников, связанных с оказанием населению Российской Федерации услуг по обеспечению сохранности здоровья. Система обязательного медицинского страхования есть косвенная система платности данных услуг для населения, поэтому социальные требования к здравоохранению высоки, таков же и обоснованный социальный запрос на качественное здравоохранение.
В то же время профессиональная медицинская деятельность является высокорисковой, влечет стресс и беспокойство медицинских работников как социальной группы.
Для обеспечения качественного здравоохранения необходима не законодательная фикция замены услуги на помощь, а обеспечение престижа и адекватной возмездности труда медицинских работников, формирование в обществе высокого статуса врача, состоящего в совокупности гарантированных государством прав и законных интересов медицинского работника.
