Всё ли в порядке с головой у политиков, что делать, если встретился с психопатом, необходимость стерилизации душевнобольных, роль религии в психиатрии и счастливые случаи исцеления от шизофрении… Рассказывает врач-психиатр высшей категории, психотерапевт Глеб Поспелов.

– Глеб Юрьевич, многих людей волнует психический статус наших политиков. Вопрос такой: можно ли, глядя по ТВ на их инициативы и поведение, делать выводы о психическом здоровье?

– В целом да, поскольку политики такие же люди, как и мы. Другое дело, что заниматься анализом телевизионного персонажа не очень здоровое занятие для самого врача. Врач должен на работе заниматься работой, дома – домашними делами, а не ставить диагнозы всем подряд и по любому поводу. Такое занятие может плохо кончиться для самого доктора. Что же касается психического здоровья медийных лиц… В первую очередь надо сказать, что в поле зрения журналистов попадают персонажи, априори выбивающиеся из общей канвы. Это не простые работяги или люди умственного труда, рабочие или ученые. Рутина мало кому интересна. Поэтому рождение ярких селебрити – это, скорее, заслуга скучающих СМИ, а не реальная заслуга знаменитости: ведь любую фразу персонажа можно вырвать из контекста. С другой стороны, нужно заметить, что люди, попадающие в телевизор, необязательно должны быть здоровы. В медийном пространстве много случайных лиц, психический статус которых может быть различным. Они всегда бросаются в глаза, когда работаешь с различными психическими патологиями и зависимостями много лет. Те же алкоголики, к примеру. Их видно сразу и ни для кого не секрет, что было время, когда подобный человек управлял страной.

Политика, по своей специфике предполагает участие в ней людей не слишком высокоморальных, готовых на рискованные компромиссы. Декларируемая политиком программа может не всегда совпадать с истинным положением вещей. То, что человек с трибуны вещает о детях и семейных ценностях, не исключает возможности того, что он педофил. Душевнобольной тоже может заниматься социальной или политической деятельностью и даже обрести лавры борца с режимом, революционера, фактически являясь больным человеком с идеями реформаторства. Такая форма бреда тоже встречается.

Часто в политику идут циники и прагматики. Профессиональные политики, которые трудятся на этом  поприще много лет – преимущественно люди умные, способные просчитывать ситуацию на много ходов вперед; нередко – интриганы, имеющие склонность к кулуарным играм. Это необходимые для них качества, без которых не выжить в конкурентной борьбе, постоянно идущей во власти.

– То есть простой и честный человек там не задержится?

–  Всё может быть. Но что значит «простой»? Простота тоже бывает разная. «Сложен» ли боксёр Валуев? Можно доверить такому человеку законотворчество – или,  всё же, ему лучше заниматься только спортом? Собчак не делает из своей личной жизни тайны, не скрывает своих убеждений – но является ли это проявлением большого ума и одарённости в науке или искусствах? Или это следствие банальной глупости и дурного воспитания? В какой степени, например, прокурор – любительница мироточащих бюстов, – может казаться «простым и честным» человеком? Её поступки и поведение не говорят о политической дальновидности и, на мой личный взгляд – о высоком интеллекте. Однако, тем не менее, человек дослужился до генерала юстиции и сидит в Думе, вместо того, чтобы читать книжки… У этого должно быть какое – то объяснение.

– Но она же женщина – иногда им достаточно просто быть красивыми и обаятельными.

– Действительно, так бывает, но мы и мужчин с такими качествами – знаем массу, да и женщин прекрасных много… К сожалению, ни великолепный ум, ни одарённость, ни чудесный характер – не являются залогом попадания во власть. Здесь работают другие механизмы. Протекционизм, ангажированность –  существует во всех областях: в политике, в искусстве, науке – это нетрудно заметить. Так было всегда. Но если говорить об отклонениях, то иногда можно действительно заподозрить, что некоторым видным деятелям необходима помощь если не психиатра, то, по крайней мере, психолога. Их склонность навязывать окружающим свои персональные установки иногда ни в какие рамки не лезет.

– Может, эти люди высказывают не свое личное мнение, а то, что им диктуют сверху?

– В таком случае они аморальны. Вариантов объяснения немного: это либо человеческая глупость, либо отсутствие четких моральных ориентиров.

– А жадность и накопительство, желание власти и денег, когда человек уже «берегов не видит» – это девиация или норма?

– Я бы сказал, норма – до определённого предела. Суть в том, что для биологической особи доминирование – это вообще нормально. Вспомните иерархию приматов с их альфа-, бета- и омега- особями.  При определенных обстоятельствах они могут менять свой социальный статус. Так же и в человеческом сообществе. Только в ход идет хитрость, умение лавировать, обман. Однако, если мы декларируем у человека наличие норм морали, которые и отличают нас от обезьян, очевидно, что им надо следовать. А если человек выходит за пределы этих норм, начинает заниматься обманом и казнокрадством, объективно не нуждаясь в повышенных доходах, это можно расценивать уже как болезненную ситуацию. Он не в состоянии остановиться и себя контролировать.

– Этот момент можно как-то самостоятельно отследить и обозначить? Установить границы дозволенного и следовать им?

– Как говорится, «всякая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Все зависит от двух факторов: личностных качеств, включая ум и интеллект, которые позволяют принимать взвешенные логически обоснованные решение, плюс воспитание. Если родители допускали аморальные поступки, то человек будет их совершать – даже понимая, что поступает плохо. Если же родители привили понятия нравственности, критическое мышление, то вариант самоконтроля возможен. Но люди поглупее с ярко выраженными психопатическими чертами личности  – навряд ли будут заниматься самоанализом.

-Можно психопатию у себя распознать?

– Иногда люди называют себя «психопатами», но это, скорее, из желания выделиться. Во-первых, сейчас и диагноза такого нет, во-вторых, в ситуациях, когда личность изменена тотально, страдают гностические функции. Такой человек даже при изначально высоком интеллекте не всегда сможет заметить у себя дефект. Психопатию на данный момент называют  «расстройством личности». В целом, этих больных отличает эгоцентризм, упрямство, склонность к манипулятивному поведение, отсутствие эмпатии, конфликтность, негибкость, пренебрежение социальными нормами. Нередко такие люди оказываются в тюрьмах, поскольку не в состоянии соблюдать закон, а человеческая жизнь для них ничего не значит. Часто они живут среди нас и имеют репутацию склочных скандальных людей с невыносимым характером.

– Такие люди неисправимы?

– По большому счету, да. Психопатия  не лечится. Улучшать ситуацию можно, снижая эмоциональную напряженность, агрессию, импульсивность; улучшая социальные навыки. Но в целом изменить характер невозможно. Это болезнь, отличительными признаками которой являются стойкость, тотальность нарушений характера и трудности социальной адаптации. Те, кого интересует данная тема, могут почитать Ганнушкина – основоположника учения о психопатиях.

– А что делать родственникам таких людей?

– Психиатры не вправе давать советы на тему личной жизни. Но надо думать, если у человека есть разум и ему не нравится, что его постоянно третируют, унижают, оскорбляют, вытирают об него ноги, то он догадается, как этого избежать. В конечном счете, отношения с психопатом – это проблема того, кто допускает эти отношения. Бывает, здоровые люди ошибаются при выборе спутника жизни, который внезапно из принца или принцессы – превращается  в чудовище. Это случайность, трагическая ошибка. Больной же человек – не выбирает, он одержим болезнью. Порой, если критика сохранна, таких людей можно привести на прием и немного подкорректировать проявления болезни.

– Что можно сказать о религиозных фанатиках? Какова роль религии в психиатрии?

– Причиной душевного заболевания является не религия. Религиозным фанатиком человек становится не потому, что его развратила религия, а потому, что он изначально был предрасположен к этому. Фанатизм – это следствие болезненных особенностей личности. В целом, к религии можно относиться по-разному или игнорировать вовсе. Но главным образом, люди находят в ней успокоение, ориентиры в жизни, и это прекрасно. Представители конфессий, по сути, выполняют функцию психотерапевтов. Они умеют выслушать, учат, как  бороться с проблемами, помогают найти цель и жизненное предназначение; людям становится легче жить.

С помощью религии злоумышленники не будут вербовать всех подряд: волонтёров для преступной деятельности злодеи будут искать среди людей определенного душевного склада. Если человек психически гармоничен и стабилен, вынудить его заниматься вещами, которые представляют угрозу его и чужой жизни – крайне проблематично.

– А если родственник уже ведет себя неадекватно, постоянно говорит на одну и ту же тему?

– В первую очередь нужно выяснить, нет ли у него психического заболевания. На практике, бывает, это сделать трудно, но приложить усилия нужно. Уговорами, тактичным давлением – как угодно. Нужно понимать, что верующие люди, у которых все в порядке, не уходят в нелепые крайности. Если помощь не принята, человек продолжает вести себя неадекватно, выбирает асоциальный образ жизни, лучше оставить его в покое. Вы его своим «хорошим отношением» не измените, постарайтесь, хотя бы, сберечь себя.

– Выходит, люди с наличием психиатрического заболевания, но без официального диагноза, могут спокойно жить, рожать детей. Никто этому не препятствует?

– Это естественное право каждого гражданина. Даже если человек недееспособен, но имел сексуальный контакт с последующей беременностью, насильно прерывать ее – незаконно. Раньше такая тактика была: аборты, стерилизация. Но это типичные вопросы этики и гуманности. На мой взгляд, внимание лучше переключить на то, как живут впоследствии эти люди. Инвалиды по психическим заболеваниям не могут обеспечить должный родительский контроль и часто их дети растут в грязи, педагогически запущенные, лишенные медицинской помощи. Вероятность развития психических заболеваний у таких детей растет. За этим надо следить и оказывать им своевременную помощь.

– В России принят закон о телемедицине в третьем чтении. Как вы к этому относитесь?

– Скептически. Я считаю, что телемедицина в случае психиатрии – малоэффективна, необходимо очное общение. Чтобы достичь успеха, между пациентом и доктором должна установиться эмоциональная связь. Более того, человек замотивированный на лечение, должен сделать некое волевое усилие и дойти до врача, что будет говорить о его готовности лечиться. А поговорить с врачом в прямом эфире – профанация, суррогат общения.

– Последний вопрос – самый запоминающийся случай из практики.

– Хотелось бы закончить на оптимистической ноте, поэтому расскажу позитивную историю. Однажды в стационар был доставлен пациент в состоянии острого психоза. Студент. Сначала предполагался каннабиоидный психоз, но нет, в итоге оказалось – шизофрения. Был прописан галоперидол, кстати, упоминания которого наши люди боятся, как огня. Но зря. Парень прекрасно перенес лечение, был выписан через месяц. Лечился амбулаторно несколько лет, потом терапию отменили. Уже более 7 лет полностью здоров и не нуждается в лечении; иногда лишь заходит в гости – на чаёк. Окончил вуз с отличием, устроился на работу, есть жена и прекрасные дети. Это ли не счастье – и для врача – и для пациента?

Беседовала Виктория Федорова, г. Саратов

Предыдущие беседы с психиатром:

Часть 1 , “Беседы с психиатром. Дела любовные”

Часть 2. “Беседы с психиатром. Пролетая над гнездом мифов”

Часть 3, “Беседы с психиатром: о «Наполеонах», «заражении» шизофренией и микрочипах в голове”