Министерство здравоохранения представило требования медикам, которые обязаны по новому закону пускать родственников к пациентам, находящимся в реанимационном отделении.

Врач, как обычно, из-за этого окажется между молотом и наковальней, так как при любом его действии (пустил/не пустил) он неизбежно что-то нарушит, а следовательно, может быть наказан.  

Минздрав представил требования к больницам для организации исполнения закона о допуске родственников к пациентам в реанимационные отделения.

В них почему-то никак не учитывается, что существуют очень разные лечебные учреждения, и, соответственно, очень разные палаты интенсивной терапии, а в них – разный контингент больных. Значит, и требования для посетителей (регламент посещений) в них не может быть едиными для всех.

Крайне много в медицинском сообществе рассуждают о неадекватном поведении посетителей. Разумеется, “не все такие”, но неизбежно будут и «такие» тоже. А это означает абсолютно ничем не оправданный риск в первую очередь для находящихся на лечении пациентов. Казалось бы, ситуации понятны – “аффект”, истерика, агрессия. Но кто ответит за последствия?

К слову, и материальный аспект: кто будет отвечать за разбитую (повреждённую) аппаратуру или даже разбитое учётное лекарство, если это произошло по вине посетителя или им непосредственно?

Предложенные Минздравом “общие требования” никак эти (впрочем, как и ряд иных) обстоятельства не учитывают.

Вот, к примеру, упоминается вскользь о необходимости обеспечения сохранения врачебной тайны (персональных данных пациентов). Но как это возможно выполнить, когда посторонние люди находятся непосредственно в рабочей зоне? Таблички на кроватях с диагнозами и фамилиями, медицинские документы в открытом доступе (лежат открыто на столе, да ещё в раскрытом виде), общение персонала друг с другом, осмотры консультантов и разговоры по телефону о больных и т. д.
Права других пациентов неизбежно нарушаются.

К примеру, что делать с необходимостью испражнения на судно в присутствии посторонних лиц? “Требования” Минздрава предписывают удалить родственников при “инвазивных манипуляциях”. Испражнение к ним не относится.
Кстати, как и … непосредственно реанимационные мероприятия. Больной уже на ИВЛ, массаж сердца, введение лекарства в УЖЕ стоящую капельницу, дефибрилляция – где тут “инвазия”?
Да и c родственниками, в основном, некогда будет спорить. А они как раз захотят удостовериться, что всё делалось “как надо”. Ещё и под запись видео придётся работать.
Не будешь же силой их удалять?

Но это всё ЧАСТНЫЕ вопросы, которых, на самом деле, гораздо больше. Это пример недодуманности и скороспелости, “сырости” министерского документа.

Реализация изменений, внесённых по указанию президента в «Закон об основах»,  требует куда большего числа подзаконных регламентирующих актов, чем эта жалкая бумага.

Давайте возьмём более общие моменты.

Медицинский персонал работает, прежде всего, в интересах пациента, а не его родственников. В этом смысле никакие проблемы близких пациента медицинский персонал вообще никак не затрагивают, и находятся вне сферы их профессиональной деятельности и компетенции.
Медперсонал абсолютно ничего не должен родственникам больного, и совершенно не должен что-либо делать для решения их проблем психологического свойства.

Теперь смотрим на сам факт посещения больного в реанимации.
Кому он нужен? Если родственнику больного – то это не относится к работе персонала лечебного учреждения вообще. Если самому пациенту, то оцениваем его способность участвовать в этом акте посещения. Если пациент, скажем, без сознания, он оценить то, что его “навещают”, не может, а само посещение превращается в простое удовлетворение желания родственника “посмотреть”.
Но какое отношение это желание “просто посмотреть” относится к лечению больного и работе реанимации?

Так что, по факту, если больной неадекватен или без сознания, то смысла его посещения нет никакого. А вот потенциальный вред такого визита есть. В чём он заключается?

От санэпид вопросов  до пусть даже случайных, но наносящих вред действий неадекватных “посетителей”. Причём вред может быть по отношению к другим пациентам.

То есть, пользы для больного нет, а потенциальный вред для него – есть. Тогда  о каких визитах в реанимацию мы говорим в этом случае вообще?
В интересах больных реанимации следовало бы запретить посещение больных с нарушенным сознанием.

Возьмём пример, когда больной в сознании и адекватен. Навещающий его родственник адекватен, здоров, вежлив, “тише воды – ниже травы”.
В целом, некий идеальный вариант – как правило, на практике недостижимый.

Что там предписано минздравовскими  “требованиями”?

Персонал должен провести беседу/инструктаж (ответить на вопросы), расспросить посетителя на предмет имеющихся у него заболеваний, осмотреть его на этот же предмет (измерить температуру, осмотреть зев. кожные покровы).
Делает это какой персонал? Персонал реанимации! Который, вообще-то, должен заниматься совершенно другими делами – лечением пациентов реанимации, включая и всякие сопутствующие действия, о которых часто забывают: аптека, прачечная, пищеблок и т.д.
Всё это требует времени и сил.
Я уж скромно умалчиваю, что работа с посетителями не входит в работу персонала реанимации, а следовательно и никак не оплачивается. Скажете: “Мелочность и меркантильность”?

А не надо забывать, что посетителей теперь будет не один за сутки. Предположим, имеет место “стандартная” небольшая реанимация на 6 коек. Если к каждому пациенту хотя бы один раз в день придут двое посетителей – то это уже 12 человек, с которыми надо беседовать, проводить инструктаж, проводить осмотр и всё прочее. А кто сказал, что их придёт лишь двое и лишь один раз? Время посещения не регламентируется; т.е. посетителей может быть и 20 и 30 человек за сутки. Пусть в теории, но ведь может?

Затем такой тихий и адекватный посетитель проходит в реанимацию.

– А где можно взять салфетку, вытереть лицо?
– А где можно её намочить?
– А где можно помыть руки?
– А какое мыло?
– А чем можно вытереть руки?
– А можно я ему на время руку отвяжу?
– А можно сухой бинтик ему руку заново привязать?

И на каждый такой вопрос персонал должен бросить свою работу и заниматься посетителем.

Силы и время персонала, потраченные на посетителей, по сути, украдены у пациентов, к которым меньше внимания, меньше действий. Усталость персонала выше, рассеянность внимания и концентрации выше, вероятность ошибок – растёт также. И это, повторюсь, при самом “идеальном варианте” посещения.
И ради чего всё это? Ради “хочу посмотреть”?
А если нет, если вариант не идеальный? Если скандал? Если угроза? Персонал реанимации тоже люди – как им работать дальше?

Автор: врач Игорь Семёнов

Как сообщалось ранее, министерство здравоохранения представило требования к руководителям медучреждений, которые обязаны по новому закону организовать беспрепятственный допуск родственников с пациентам, находящимся в реанимационном отделении. Однако к формулировкам Минздрава возникли вопросы. В частности, московский кардиолог Алексей Эрлих назвал новые требования министерства жестокими и бесчеловечными. Врач уверен, что текст в нынешнем виде даёт основание для его побуквенного использования, а это лишит родственников возможности посещать реанимацию. Подробнее читайте: Минздрав составил правила посещения отделения реанимации – их назвали жестокими