В Волгограде на место взрыва жилого дома первыми прибыли две бригады скорой медицинской помощи, в каждой из которых был всего один фельдшер. В тот день на подстанции дежурили 7 бригад, из них только одна – врачебная.

Нарушение приказа Минздрава №388н налицо, но понесет ли за это кто-то ответственность? Тот факт, что вся Россия работает некомплектными бригадами, принято не афишировать не только ради социального спокойствия, но и по вполне меркантильной причине.

Медицинское такси

Ежегодно в России служба скорой медицинской помощи принимает порядка 45 млн вызовов. Цифра не меняется на протяжении последних 10 лет. Но если в 2012 году на вызовы выезжали без малого 18 тыс. врачей, то в 2016-м – около 15 тыс. Из службы ушли не только врачи, но и санитары. С введением обязательной сертификации путь в «скорую» перекрыли студентам медицинских вузов. В итоге сегодня подавляющее число бригад укомплектовываются фельдшерами и медицинскими сестрами.

«Если ты не врач и работаешь в бригаде один, выполнить некоторые стандарты лечения на вызове практически нереально, – убежден врач-реаниматолог выездной бригады скорой медицинской помощи, председатель профкома Межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» Станции СМП Волгограда Михаил Николаев. – Допустил дефект – жди санкций со стороны страховой компании.  Поэтому главные врачи склоняют сотрудников вносить в медицинскую документацию недостоверные сведения о проведенном лечении и диагностике, а тем, кто отказывается, угрожают дисциплинарными взысканиями и снижением размера стимулирующих выплат».

Сам Николаев после нескольких выговоров был уволен и был вынужден восстанавливаться по суду.

Но заложником системы становится не только медицинский работник, но и пациент.

«Приезд на место массовой ЧС в первую очередь фельдшера зачастую ведет к увеличению частоты и тактических, и лечебно-диагностических ошибок, – констатирует директор Всероссийского центра медицины катастроф «Защита» Минздрава России Сергей Гончаров. – Среди них сложности с организацией помощи большинству пострадавших одновременно, а не двум-трем (проблема медицинской сортировки). В реальных условиях все это оборачивается потерей времени, неточной организацией. Печально и то, что в профессиональных стандартах этой категории медработников, относящейся к экстремальным, нигде не прописаны знания основ психологии, психиатрии катастроф, основы саморегуляции после оказания помощи пострадавшим с острыми стрессовыми реакциями».

Назад пути нет

Представители Минздрава согласны, что в таких условиях скорая медицинская помощь скорее напоминает медицинское такси, но призывают принять это как данность: дальнейшая фельдшеризация службы неизбежна, а число бригад будет сокращаться.

«В городах мы пока рекомендуем сохранять 20% врачебных бригад, – рассказывает главный внештатный специалист по скорой медицинской помощи Минздрава РФ Сергей Багненко. – Потому что только врач может проконсультировать пациента дома по поводу обострения хронических заболеваний и дать рекомендации, а фельдшер – сразу всех везет в стационар. Почему в Европе количество бригад СМП ровно в 2 раза меньше, чем в России? Во-первых, потому что внедряются технологии профилактики экстренных состояний. Во-вторых, потому что выезды ограничены только случаями с угрозой для жизни. А у нас больше половины выездов оказывается по неотложным состояниям, при обострении хронических заболеваний».

Хорошо еще, если так, а не для того, чтобы забрать дурно пахнущего и безобразно ведущего себя в общественном месте нетрезвого гражданина или лица без определенного места жительства!

Разгрузить «скорую» были призваны кабинеты неотложной помощи при поликлиниках. Однако даже в тех регионах, которые отчитались об их создании, в реальности первичную медико-санитарную помощь такие кабинеты не оказывают. Ведь, кроме пары кушеток, в них ничего для этого нет. С другой стороны, если «скорую» разгрузят и вызовов станет вдвое меньше, то служба лишится половины финансирования, которое и сегодня оставляет желать много лучшего.

Низкий уровень оплаты труды заставляет работников «скорой» работать на полторы ставки с подработками. То и дело выплаты производятся с задержками. К тому же персонал вынужден тратить собственные деньги на «латание» дыр. Например, в столице Северной Осетии в прошлом году на станции скорой помощи вышла из строя рация, и больше полугода бригады держали связь с диспетчерской службой, используя собственные мобильные телефоны.

Что немцу хорошо…

Концепция развития скорой медицинской помощи, которая должна быть представлена в октябре этого года (об этом говорилось в марте на научно-практической конференции южного региона России «Актуальные вопросы внедрения инновационных технологий в практику скорой медицинской помощи» в Грозном), предусматривает смещение акцента с бригады скорой помощи в сторону стационарных отделений СМП или отделений первого контакта.

«Вот там принять больного “по скорой” должен как раз врач СМП – грамотный, эрудированный, квалифицированный, способный читать лучевую диагностику, анализы, пользоваться эндоскопией, лично выполнять простейшие ультразвуковые исследования, ставить диагноз и быстро определиться с объемом оказываемой помощи, – уверен Сергей Багненко. – Если в день в больницу поступают более 50 экстренных пациентов, то лицензионным требованием должно стать наличие подобного отделения. Всего по стране их должно быть порядка 140. А в поликлиниках должны появиться круглосуточно работающие блоки. По типу Израиля. Днем там ведут прием офисные врачи, сохраняя свою профессиональную форму как клиницисты. Оказывается первичная медико-санитарная помощь, ведется первичная и вторичная профилактика. В отделение приглашают тех, кто недавно перенес инфаркт, инсульт. А с 18 до 24 часов в блоке обслуживают вызовы по неотложной помощи, если надо, работают в формате медицинского такси».

Впрочем, адаптирование зарубежного опыта к российским реалиям без аналогичного финансового подкрепления ни к чему хорошему не приведет.

«Когда я слышу о том, что служба скорой помощи будет реформироваться по зарубежному шаблону, то вспоминаю американскую статистику, – говорит преподаватель кафедры амбулаторной и скорой медицинской помощи ВолгГМУ Анатолий Белоглазов. – В США в 2015 году 46 тыс. человек умерли лишь потому, что у них не было страхового полиса или денег, чтобы вызвать “скорую”. Этот опыт мы тоже будем копировать? Если бы в США на вызов приехала “скорая” с 1 фельдшером, застрахованный завтра же вчинил бы иск и отсудил пару миллионов долларов. Теперь давайте посмотрим с точки зрения медработников. В рейтинге самых высокооплачиваемых медицинских должностей в США главный врач клиники стоит на 10-м месте, а врач скорой помощи – на 4-м. Если он работает сверх установленных 36 часов в неделю, то получает оплату в двойном размере. Если привлекается к работе в зоне чрезвычайной ситуации, имеет право на дополнительный отпуск и на психологическое сопровождение. У нас об этом остается только мечтать».

Автор: Екатерина Погонцева, medvestnik.ru

Каксообщалось ранее, в Волгограде раскритиковали оптимизацию здравоохранения, которая привела к тому, что на взрыв многоэтажке приехали бригады с одним фельдшером. Подробнее читайте: «Скорые» приехали на взрыв без врачей.