«Думаете, у вас нет опухолей? Даже не надейтесь! Опухоли есть абсолютно у всех. Только у одних они доброкачественные, у других – злокачественные», – начал разговор с KP.RU заведующий патологоанатомическим отделением Алтайского краевого онкодиспансера Ашот Авдалян.

 Он рассказал, что при гибели человека врачи сначала констатируют клиническую (сопровождается реанимационной борьбой за жизнь), а потом биологическую смерть. После этого тело умершего накрывают простыней и на каталке увозят в специальную комнату, где оно находится два часа. Через два часа тело увозят в морг, а на следующий день утром, за исключением воскресенья, происходит вскрытие – определяется патологоанатомическая причина смерти. После тело выдается родственникам.

При вскрытии обычно присутствует лечащий врач по собственной инициативе, чтобы узнать точную причину смерти своего пациента.

«У нас был случай, когда у 86-летнего мужчины обнаружили рак толстой кишки, через несколько лет – рак предстательной железы, еще через пару лет – рак гортани. После проведенного лечения опухоли заметно уменьшились. Но! В итоге он умирает от цирроза», – рассказал патологоанатом.

Он отметил, что органы из тела не забирают при вскрытии, а берётся только по небольшому кусочку, чтобы отправить на исследования.

В отделении всегда есть риск заразиться какими-то инфекциями, ведь сюда поступают и умершие, и вырезанные органы или опухоли живых пациентов.

Весь материал поступает с описанием болезни, указанием ВИЧ-статуса, наличием гепатитов и т.д. От этого зависит какое «обмундирование» использовать при проведении исследования – простые или кольчужные перчатки, маски, очки и т.д. А вот с туберкулезом дело обстоит сложнее – его констатируем уже под микроскопом. Поэтому риск заражения есть всегда. Бывали случаи, когда врачи через порезы заражались гепатитами и даже ВИЧ.

Бывает, что в отчётных формах есть критерий – расхождение диагнозов клинического и патологоанатомического.

«Раньше расхождение было в 25% случаев. Сейчас примерно 6% случаев. Но таких моментов, когда диагнозы лечащего врача и патологоанатома были принципиально разные – единицы. На моей памяти – один-два случая», – отметил эксперт.

При этом он отмечает, что в неискушенном обществе лучше не говорить о своей профессии. «Когда спрашивают про работу, я говорю, что мой профиль – диагностика в онкологии. С трупами мы тоже работаем. Но основная и самая весомая часть нашей работы – именно диагностика онкобольных. В нашу лабораторию поступают материалы из операционных. Врачи-патологоанатомы составляют молекулярный портрет опухоли и определяют ее вид. В зависимости от этого потом лечащий врач пациента назначает лечение.

Он также развеял миф о том, что патологоанатомы едят прям в морге.

«Те, кто так думает, просто пересмотрели фильмов. Ну какой дурак будет обедать в моргонарии и секционном зале? Врач заходит туда в специальной форме, с определенной целью. Может, санитары и забегают с чашкой чая, но не более», – рассказал доктор.

К смерти же он относится довольно цинично, понимая, что смерть – это неизбежность. При чём к летальному исходу тут приводят в основном злокачественные опухоли толстой кишки, легких, молочной и предстательной железы. В последнее время увеличивается количество случаев рака кожи (меланом). Опухоли становятся агрессивней.

При этом, наличие в организме опухоли нельзя определить по общему анализу крови.

На 1 и 2 стадии, а порой даже и на финальной, особых изменений в крови не происходит. По общему анализу крови можно наблюдать повышенное СОЭ, но это будет уже в самом конце, когда у человека 3-4 стадия заболевания, и контролировать ситуацию очень сложно.

Как сообщалось ранее, Врач-патологоанатом Евгений Шевелев рассказал изданию об особенностях своей работы. Подробнее читайте: «96% работы патологоанатома – это исследование клеток живых людей».